«Хотели играть свадьбу, а случились похороны». Семья погибшей девушки о трагедии на заводе в Борисове
Умида потеряла сознание, ее забрали в больницу — это все, что знала Ольга 13 июля в первые минуты после ЧП с ее дочерью. Сегодня из памяти уже можно достать больше: операционная, приходится ждать, переливание крови, никаких прогнозов, ИВЛ, перестала дышать. Но нет того, что хочет услышать семья: что все-таки произошло с девушкой в цеху завода и кто должен отвечать.
«Тебе там не понравится». На ту же работу приходила устраиваться мама
— Мне позвонил сын, сказал, что Умида потеряла сознание на заводе, она в больнице. Я с племянницей приехала в больницу, ждала, пока ее привезут из операционной. Звонила мастер завода: Умида упала, немножко волосы сорвало… Я спросила, как это вообще произошло. Ответили только: все хорошо, ничего страшного, вы не переживайте, она пока без сознания.
«Днем 13 июля в реанимационное отделение УЗ „Борисовская ЦРБ“ с травмами была доставлена 21-летняя борисовчанка. Установлено, что утром девушка пришла на один из местных заводов с целью трудоустройства. Начальник производства и мастер участка провели ее в производственный цех. Намотчица станка, показывая работу оборудования, отвернулась сделать запись в журнале. Повернувшись, она увидела девушку уже лежащей на полу, при этом часть волос была намотана на станок. В настоящее время борисовчанка находится в тяжелом состоянии», — так о случившемся сообщил 17 июля Следственный комитет. Начали проверку, которая еще не завершена.
Ольга описывает события, которые были до того злого дня: за две недели она сама была на этом предприятии. Как и дочь, тоже приходила устраиваться на работу. Изначально знали о вакансии вдвоем, но решили, что сначала завод посмотрит мама. Увиденное Ольгу не устроило. Даже рабочей одежды нет, подумала она тогда.
— А когда все случилось с Умидкой, спецодежду выдали на следующий день. И ботинки, и полностью все, — подключается Дмитрий, муж Ольги.
Так Ольга начинает историю, где много пробелов, которые семья хочет заполнить. Мы встречаемся за городом: дома в Борисове все еще тяжело, младшая дочь до сих пор боится возвращаться туда.
Когда Ольга была на заводе, ее попросили быть в маске и показывали производство. Но близко к оборудованию не подводили, показывали издалека. Объяснили: дальше мы вас водить не будем, потому что там работают люди. Умиду водили…
— После того как я была там, сказала ей: «Умида, и близко не иди. Тебе там не понравится». О том, что она все-таки пошла, я не знала. Подружка ей сообщение прислала, что расчетчик там получает 1200 рублей. Она же молодая, заинтересовалась зарплатой — ну и пошла. И мы узнали это, только когда все случилось.
Умида окончила колледж в Борисове, успела поработать продавцом в Минске. Потом вернулась в свой город и могла устроиться продавцом в «Копеечку».
— Ее уже брали в «Копеечку»: девушка, приходите. Но на завод ее заманила зарплата. Идти в «Копеечку» — это 700 рублей, а там, считай, в два раза больше.
Родители пытаются понять, кто находился (и находился ли) рядом с их дочерью в момент несчастья. Сколько времени занимает расписаться в журнале? Может ли за эти секунды произойти такая травма? Говорят, один из работников слышал крик, прибежал с другого конца цеха и отключил станок.
— Ну он же врать не будет? Как произошла такая серьезная травма? У нее такая вот дырка в голове. Это не могло за одну минуту произойти, никак!
Ответы на вопросы надеются найти на записях с видеокамер на заводе — эти материалы сейчас у следствия.
— Сын, когда забирал вещи из больницы, видел, в каком состоянии они были. Кроссовки были сильно вымазаны, она цеплялась ногами, чтобы спасти себе жизнь. И майка в мазуте и крови. Несколько минут она точно мучилась, сопротивлялась. Бедный ребенок!
У нее была повреждена гортань: как объяснил врач, она зацепилась вокруг шеи волосами, и ее тянуло в этот механизм. Если бы ей не оторвало скальп, то задушило бы собственными волосами.
Следователи сообщили о ЧП в борисовский отдел департамента госинспекции труда Министерства труда и соцзащиты. Оттуда прислали свои пояснения. Если коротко:
- документов, подтверждающих факт наличия трудовых отношений, а также гражданско-правовых отношений, нет;
- к выполнению каких-либо работ девушка не привлекалась;
- для установления факта трудовых отношений можно обратиться в суд;
- если суд установит такой факт, тогда можно обратиться в подразделение Минтруда для специального расследования несчастного случая.
Ольга подтверждает: девушку не оставляли делать никакие рабочие манипуляции на станке, она просто пришла посмотреть, как все устроено. Все документы были с собой: трудовая, санкнижка, — но оформлена девушка там не была.
В больнице не давали никаких гарантий, продержалась 20 дней
Если девушка не выполняла никаких рабочих манипуляций, то как ее волосы могли оказаться в станке? Одна из версий (пока только версия) — волосы в станок попали из-за чего-то наподобие воздушных пушек.
Дмитрий настаивает: была нарушена техника безопасности. Об этом он сказал и замдиректора предприятия, который приезжал к семье после случившегося.
— Две души загубили: она же беременна была, срок — 7 недель. Вы видите, что у девушки вот какие длинные волосы, — почему вы не дали колпак какой-то, косынку хотя бы? Вы же знаете, какое предприятие, сразу надо накидку и головной убор. На предприятии говорят: мы с вами будем до конца. А до какого уже, извините, конца? Он уже свершился.
Она худее, чем мама. Куда ей физически работать, еще и с проволокой… Там тяжело. Она же хрупкая такая, маленький ангел.
Тем, кто на заводе, сразу надо было сказать: девушка, вы нам не подходите, уходите.
Когда Умиду привезли в палату после операций, врачи не давали никаких гарантий. Проволока вошла внутрь головы, травмы оказались несовместимы с жизнью.
— Если бы кто-то рядом был, когда все произошло, наверное, оторвало бы волосы, еще что-то произошло, пальчик повредила, ногу или ручку сломала, но такой бы травмы смертельной не было, — говорит Дмитрий. — Теперь с предприятия ходят: ну вы же поймите нас. Но мы не можем их понять. Потому что это не их ребенок, а наш.
Ни Дмитрий, ни Ольга не подозревали, что в тот день их дочь окажется рядом со станком, который остановит ее жизнь.
— Я подумала сначала, что обморок из-за того, что беременная: там же дышать тяжело, вентиляция вообще никакая, действительно очень шумно. А тут уже мастер звонит: чуть-чуть скальп сняло. Я еще думаю: как она так падала, что скальп содрала? Что это за обморок такой? Я даже не могла себе представить. Потом уже врачи сказали, что она не просто упала и ударилась, а получила серьезную травму головы.
Медсестра предложила заморозить часть скальпа и потом все восстановить. Казалось, Умида просто не может умереть: слишком она молода и красива.
Но сначала родителям сообщали о плохих анализах, потом начали отказывать почки и отекать мозг. За все 20 дней в больнице в сознание девушка так и не пришла.
— На предприятии просили не подавать в суд. А мне как с этим жить? Я должна вас простить? Она хотела стать матерью. Планировали семью, встречалась с мальчиком. Думала найти хорошую работу, а получилось это.
Завод взял на себя все расходы по похоронам, привозили вещи в больницу. Со слов Ольги, предложили ей работать у них. Она не понимает зачем.
— Предложили памятник и все, что мы выберем. Но я не это хотела выбирать своему ребенку. Хотели играть свадьбу, забрать внука или внучку из роддома, а не это.
