«Таран против войны и смерти»: выпускник Бобруйского аэроклуба Борис Ковзан — единственный в мире летчик, совершивший четыре воздушных тарана Фото

Пару недель назад мы рассказывали о крутом пилоте Николае Терехине, который одним тараном сбил три немецких самолета — в честь него в Могилеве названа улица. Но Могилевщина, оказывается, — это целый «рассадник» пилотов, которые могут похвастаться уникальными достижениями в «области» воздушного тарана. Сегодняшний наш герой — Борис Ковзан. Это единственный в мире летчик, совершивший четыре воздушных тарана, и при этом… оставшийся в живых!

Борис Ковзан родился 7 апреля 1922 года в городе Шахты Ростовской области. Отец, почтовый служащий, был родом из Беларуси, а мать — донская казачка. Когда Боре было 12 лет, семья переехала в Бобруйск. Это было время стремительной модернизации страны, готовящейся к неизбежной войне с нацистской Германией. Огромное значение в ходе этой подготовки придавалось такому новому роду оружия, как военная авиация. Уже первые бои с фашизмом в Испании, начавшиеся в 1936 году, показали ее резко возросшую роль. Бобруйск — крупная база советских ВВС. И Боря Ковзан после уроков в своей восьмилетке нередко наблюдает, как военные самолеты с местного аэродрома взмывают в голубую высь.

Романтика покорения воздушной стихии быстро захватывает подростка. Борис начинает с авиамоделирования, склеивая в местном кружке макеты самолетов. Подняв свою модель в воздух, Ковзан занимает 2-е место на соревнованиях. Призера в качестве награды катают по воздуху на самолете, и это чувство полета навсегда завораживает юношу. Вскоре Борис поступает в Бобруйский аэроклуб имени Слепнева. Аэроклуб находился на улице Чонгарской, 56, названной так в честь кавалеристов 6-й Чонгарской дивизии. Но в предстоящей войне уже не сабле, а мотору, пропеллеру и броне предстояло решать исход вооруженной борьбы.

«Мы сознаем, как крепнет флот воздушный, наш первый в мире пролетарский флот…» — пелось в гимне советских летчиков 30-х годов. И действительно, для подготовки к службе в авиации по всей стране была развернута сеть аэроклубов, куда принимали детей рабочих, крестьян и служащих уже начиная со старших классов. Сначала они проходили теоретическую подготовку, а затем начинались прыжки с парашютом, полеты на планере. Первый в жизни прыжок Бориса Ковзана с парашютом совпал с днем его рождения, и подарком для него стал значок парашютиста ОСОАВИАХИМа. И наконец — первый полет с инструктором на биплане У-2.

В 1939 году лучших выпускников Бобруйского аэроклуба отобрали к себе представители Одесского летного военного училища имени Полины Осипенко. Борис Ковзан — прирожденный пилот, все схватывает на лету. Талантливого курсанта переводят в группу выпускников, и уже осенью 1940 года он получает эмалированные «кубари» младшего лейтенанта в петлицы и направление в 160-й истребительный авиаполк. Молодой истребитель служит хорошо, разве что характер у него резкий, импульсивный. Но это все внутри, внешне младший лейтенант очень скромный и сдержанный. Эта внутренняя решительность вскоре пригодится пилоту в боевой обстановке. Войну Борис Ковзан встретил в Беларуси, в Холмече под Речицей.

Пошел на первый таран, потому что не умел стрелять?

С первого дня войны немцы бомбят города БССР, наносят воздушные удары по Могилеву, Бобруйску, Гомелю. На третий день войны младший лейтенант Ковзан поднимается на своем И-15бис на защиту города над Сожем. Его самолет — уже устаревшая машина, которую многие снисходительно называют «этажеркой». Но Ковзан выжимает из своего полутораплана все возможное, и в воздушном бою над Гомелем сбивает современный немецкий бомбардировщик «Дорнье-215», вооруженный шестью пулеметами, в том числе и крупнокалиберными.

12 июля Борис Ковзан вылетает на воздушную разведку в район Бобруйска. С воздуха хорошо видно, какие разрушения причинила городу детства война. Бобруйск уже занят немцами, а ведь там могут оставаться его близкие и родные. Эвакуировались ли они из Бобруйска — младший лейтенант не знал.

Враг рвется все дальше на восток. Но и пружина сопротивления Красной Армии сжимается все туже. Летчики получают новые, современные истребители, с «Мигами» и «Яками» противостоять люфтваффе становится проще.

В хаосе отступления младший лейтенант Ковзан отстал от своего полка. Но явился в 42-й истребительный авиаполк, и был зачислен в штат. Потери были высокие, и людей не хватало. Младший лейтенант буквально за несколько дней переобучается пилотировать истребитель Миг-3 и начинает летать на боевые задания. Но с одного такого вылета он не возвращается. Молодого летчика в полку уже похоронили, но вскоре Борис Ковзан возвращается в часть. И не на подводе или полуторке, как многие сбитые — а на своем самолете. Что произошло?

Истребитель МиГ-3 — один из самолетов, на которых летал Борис Ковзан

19 октября 1941 года, район Зарайска. Истребители вместе со штурмовиками Ил-2 вылетели для удара по колонне немецких танков, рвущихся к столице СССР. Борис Ковзан обстреливает вражескую бронетехнику и уже собирается ложиться на обратный курс, как появляется фашистский самолет-разведчик «Мессершмитт-100». Фюзеляж «мессера» окрашен в серо-белый зимний камуфляж. «Собью, как на полигоне» — вслух говорит Ковзан и нажимает на гашетку. Однако напрасно и он, и замерший в своей кабине немец ожидают пулеметных трассеров — кончились патроны. Немецкий самолет уходит в сторону, но «Як» Ковзана заходит ему в хвост. Мгновенное сближение — и пропеллер «Яка» рубит хвост немецкому самолету. «Мессершмитт» камнем летит вниз. Сильный удар потряс и кабину советского истребителя, машина перевернулась в воздухе. Борис Ковзан смог вернуть свой истребитель в исходное положение. Винт «Яка» был поврежден, но частично, и Ковзан смог благополучно приземлится на поле у деревни Титово, где в колхозной кузне пилоту помогли восстановить пропеллер.

Впрочем, есть и другая версия произошедшего. Замкомполка Зимин попросил проверить вооружение на «Миге» Ковзана — половина боезапаса оказалась не расстрелянной. Отказали пулеметы? Нет, все ШКАСы и БК оказались исправны. Значит, все же летчик принял сознательное решение применить прием «воздушный таран», крайне опасный и требующий высокого мастерства пилотажа. Георгий Зимин, будущий доктор военных наук, не считал таран рациональным способом воздушного боя, ведь он часто вел к потерям машин и летчиков в соотношении 1 к 1. Другое дело, что примеры такого героизма в начальный тяжелый период войны поднимали боевой дух Красной Армии. Но Зимин решил поговорить с молодым пилотом и предложить ему больше не идти на размен. И в ходе разговора спросил — почему он все же не стрелял? На что Ковзан, опустив голову, будто бы ответил: «Я не умею стрелять». И признался, что ранее он летал на самолете связи У-2, и скрыл это, чтобы его приняли в истребительный полк. Так это или нет? Мы уже никогда не узнаем. По словам Георгия Зимина, он обещал хранить эту историю втайне. И обнародовал ее только спустя почти полвека в своей книге уже после смерти Ковзана, будучи маршалом авиации. Но то, что известно из официального послужного списка и воспоминаний самого Ковзана от этой версии сильно отличается.

Зубами — в глотку врага

Сам Борис Ковзан сравнивал впоследствии этот свой первый таран с действиями пехотинца, который идет в штыковую атаку и вгрызается врагу зубами в глотку. Это не просто метафора. Таков был настрой большинства бойцов, и летчиков, и моряков, и стрелков, и танкистов — гнать и уничтожать ненавистного врага всеми возможными способами, не щадя себя. За неисчислимое горе, слезы и страдания, что принесли захватчики на нашу землю. И истребитель Ковзан и дальше продолжает использовать воздушный таран в бою. Причем — поразительно эффективно.

Мастер воздушного тарана Борис Ковзан

21 февраля 1942 года, окрестности Торжка. Борис Ковзан идет на свой второй таран — немецкого многоцелевого самолета Юнкерс Ju-88. От удара Ковзан на миг потерял сознание, очнувшись, по собственным воспоминаниям, вдруг почувствовал себя пилотом немецкого «юнкерса», который он таранил. Дело в том, что на этот раз «Як» врезался в немецкий бомбардировщик и буквально застрял в нем. Винт при этом продолжал работать и крушить «немца», но и сбитый враг грозил увлечь «Як» за собой.

Ковзану все же удалось вырвать свой истребитель из фюзеляжа «юнкерса» и удачно приземлиться, хоть посадка была жесткой. Надо отметить, что летчики, применяющие прием «воздушный таран», должны были в буквальном смысле иметь крепкую голову, то есть — очень устойчивый вестибулярный аппарат. При столкновении самолетов в воздухе пилоты получали такое сотрясение мозга, что некоторые просто выключались, и теряли управление воздушной машиной уже навсегда.

В 1942 году во время посадки на зимний наст Ковзан получил тяжелую травму позвоночника. Но во время пребывания в госпитале в Ельце он встретил свою любовь — фельдшера Надю. Герой-летчик, уже имевший на своем счету 6 сбитых самолетов и отважно шедший на таран, сначала даже не знал, как познакомиться с приглянувшейся ему девушкой. Что говорить при первом знакомстве — ему советовали товарищи. Вскоре они поженились, у Надежды родился сын — которого она назвала Борей. Понятно, в честь кого.

Борис Ковзан с семьей

В мае 1942 года за два воздушных тарана младший лейтенант Ковзан был награжден орденом Ленина. Это одна из самых высоких наград страны того времени.

9 июля 1942 года, район Новгорода. На этот раз Борис Ковзан на Миг-3 прикрывал наши бомбардировщики от атаки немецких истребителей. Ковзан был ведомым, но заметил, как два «Мессершмитта-109» заходят сзади к его ведущему. Не раздумывая, летчик идет на немцев в лобовую атаку. И, поравнявшись с врагом на встречном курсе, бьет «мессера» плоскостью крыла. Немецкий пилот сразу же потерял управление, и его самолет рухнул на землю. Второй противник просто удрал с поля боя, видимо, решив не искушать судьбу.

Удар при столкновении был такой силы, что и у «Мига» Ковзана вышел из строя двигатель. Но наш ас в режиме планирования смог снизиться и посадить свою машину у Любцев Новгородской области. К совершившему аварийную посадку самолету подбежали дети: «Дядечка, дядечка…» А Ковзан впоследствии вспоминал, что подумал в этот момент: «Какой я вам дядечка, мне всего двадцатый год пошел…». При этом самолет до прибытия участкового пилот не оставил — все же опасался, что кто-нибудь из несознательных местных жителей позариться на ценные детали.

Сообщение об этом таране удостоилось упоминания в сводке Совинформбюро.

Немецкий истребитель Me-109

А уже на следующий день при встрече с Михаилом Матусовским летчик так обаятельно и дружелюбно улыбался, что поэт-песенник поверить не мог — еще вчера этот человек смотрел прямо в черные зрачки смерти. Но Матусовскому Ковзан сказал: «Не пишите, что пойти на таран — это плевое дело… Вот говорят, что у японцев есть летчики-камикадзе, которые умирают чуть ли не с удовольствием. А мне, честное слово, погибать совсем не хотелось… Знаешь, как у нас говорят про летчиков? Они не погибают — просто не всегда прилетают обратно…»

За три тарана Бориса Ковзана представили к званию Героя Советского Союза, но высшее командование решило на этот раз ограничиться орденом Красного Знамени.

13 августа 1942 года, район Старой Руссы. Капитан Борис Ковзан встречает группу вражеских самолетов. Врагов намного больше — семь «юнкерсов» и шесть «мессершмиттов». Но Ковзан все равно принимает решение не дать им пройти и сбросить свой смертоносный груз. В одиночку он смело атакует немцев, и вот уже один Me-109 задымил и пошел к земле. Но силы неравны — пулеметные очереди решетят и советскую машину. Пули разбивают бронеколпак кабины, осколки летят прямо в лицо, и кровь льется ручьем из правого глаза пилота. Ла-5 подбит, и кажется — все кончено. У истекающего кровью Бориса Ковзана нет сил даже выбраться из кабины и выброситься с парашютом.

Но вдруг прямо по курсу появляется вражеский Ju-88. И истребитель решил, что не погибнет просто так. «Пробита голова, вытекают мозги, иду на таран», — сообщает он в радиоэфире командованию на земле. И направляет свой истребитель на немецкий бомбардировщик. Немецкий пилот видит это и тоже идет прямо в лоб. Очевидно, рассчитывая, что «большевик» не выдержит и отвернет. Но нет… Страшный удар, и в смертельном вихре потерявший сознание летчик и остатки его самолета проваливаются во вдруг разверзшуюся бездну.

Только потом Борису Ковзану рассказали, что при столкновении и его, и вражеский самолеты просто развалились на куски. Он падал с высоты трех тысяч метров на обломках своей машины. И только у самой земли ненадолго очнулся и дернул кольцо парашюта — купол раскрывается, но не полностью. В результате — перелом ноги и нескольких ребер, но удар все же смягчило болото. Из болота находящегося без сознания летчика вытащили подоспевшие колхозники, которые и передали его партизанам. Из партизанского отряда пилота переправили на Большую землю, и только там он очнулся.

Ковзана долго лечили, но он потерял глаз. Однако, выйдя из госпиталя, капитан все равно добился разрешения продолжить летную службу — в истребительной авиации ПВО. «Годен без ограничений» — таков был вердикт медицинской комиссии. И с одним глазом героический выпускник Бобруйского аэроклуба продолжает летать на истребителях и одерживать победы в воздушных боях.

В июле 1943 года Борис Ковзан пулеметным огнем уничтожил немецкий бомбардировщик, прорвавшийся под Саратов. Это был последний, 28-й по счету сбитый самолет противника.

24 августа 1943 года Борису Ковзану было присвоено звание Героя Советского Союза, летчику вручили Золотую Звезду и еще один орден Ленина.

Всего во время войны Борис Ковзан принял участие в 127 воздушных боях, совершил 360 боевых вылетов. Он стал единственным летчиком в мире, совершившим четыре воздушных тарана и оставшимся в живых. Фантастическое везение? Наверное, без него не обошлось. Но еще — отчаянная храбрость в сочетании с железным самообладанием, высокое летное мастерство и вера в правоту своего дела.

«Все тараны были против войны, против смерти» — говорил Борис Ковзан впоследствии.

Борис Ковзан с наградами

Только в июле 1944 года летчик смог установить связь с отцом и матерью — после освобождения Бобруйска. В своем письме «мамане и папе» он сообщает и о сбитых им самолетах, и о появлении у них внука. Теперь страшная война катилась на Запад, наконец пришел и день Победы.

С 1945 года Ковзан служит в должности помощника командира 123-й истребительной дивизии ПВО. Герой войны летает теперь уже на реактивных самолетах. В 1954 году оканчивает Военно-воздушную академию имени Жуковского. Но во 2-й половине 50-х Никита Хрущев значительно сократил офицерский состав Вооруженных Сил, и прежде всего — за счет фронтовиков. В 1958 году в отставку ушел и Борис Ковзан.

Борис Ковзан — военный пенсионер. Фото: РИА Новости

Борис Ковзан скончался в Минске 31 августа 1985 года в возрасте 63-х лет.

В 2004 году в Бобруйске в районе бывшего авиационного городка появилась улица имени Ковзана.