Старинный дом для умалишенных, в котором нацисты «очищали Могилев от унтерменшей», а стены до сих пор в дырках от немецких пуль: рассказываем о судьбе старых корпусов Могилевской психиатрической больницы
В рамках нашего спецпроекта «Могилев — каким он был и каким он стал» мы уже рассказали две истории со счастливым концом: Могилевская ратуша и Могилевский драмтеатр, стоявшие на грани полного исчезновения и забвения, возродились и сейчас переживают период нового расцвета, представляя собой украшение города и входя в число значимых архитектурных памятников Беларуси. Сегодня у нас другая история — к сожалению, грустная. Рассказываем не о таком известном (хотя от этого не менее значительном) памятнике, связанном с трагическими событиями. И конец у истории пока не определенный, возможно, тоже грустный. Речь пойдет о старых корпусах Республиканской психиатрической больницы в Могилеве, где установлен мемориал жертвам нацизма — душевнобольным пациентам и врачам, которых уничтожили гитлеровцы.
В Могилеве ходят слухи, что часть старых корпусов психиатрической больницы собираются снести, та же судьба может постигнуть и мемориал. Мы попытались прояснить судьбу этого памятника, расскажем вам о трагедии, с которой связано его создание. А также, по нашей доброй традиции, глубоко заглянем в историю Могилева. В рамках нашей сегодняшней темы — в историю психиатрической помощи. Когда в Могилеве появилось специализированное лечение душевнобольных пациентов? Как оно происходило два века назад, когда психиатрия как наука была еще в самом зародыше, а в обществе отношение к душевнобольным было далеко от стандартов корректности и толерантности, и даже жизнь таких людей считалась чем-то не слишком ценным?
Психические расстройства случались всегда — будь то современная жизнь, полная стрессов и проходящая на бешеных скоростях, или прошлые «тихие» патриархальные времена. Несмотря на определенную тенденцию к романтизации минувшего, та кажущейся размеренной жизнь отнюдь не была медом. И не только у простого люда. Стоит только вспомнить героя повести Гоголя «Записки сумасшедшего» столоначальника Поприщина, который сходит с ума то ли от придавленности бюрократической рутиной и иерархией, то ли от попыток обрести в этих условиях свою человеческую сущность.
Но это все — художественный вымысел великого писателя. Иные современные доктора лихо выносят и Гоголю заочные психиатрические диагнозы, но мы делать этого не станем. Каким же было лечение могилевчан в прошлом? И помогало ли?
«Не соответствует потребностям в гигиеническом и научном отношениях»: дом умалишенных в XIX веке
В XIX — начале XX века с медициной дела обстояли не блестяще. В 1883 году в Могилевской губернии было по одному врачу на уезд и по одному доктору на город. А гражданских больниц было и того меньше — они существовали только в пяти уездных городах. На одного врача в Могилевской губернии тогда приходилось 17 680 пациентов и 680 квадратных верст обслуживаемой территории.
При этом больницы были платными, месяц содержания там обходилось в 9 рублей. Что, в свою очередь, превышало месячный доход большинства крестьян, например. Только сифилитиков по указу правительствующего Сената с 1868 года принимали бесплатно. Бесплатной медициной пользовались также бедные дворяне и чиновники с жалованьем менее 300 рублей в год. А вот за малоимущих крестьян и горожан плату должны были вносить их общины («общества»), если они могли себе это позволить. Деньги нужно было заплатить за месяц вперед, и крестьяне, как правило, попадали в больницу только в тяжелом состоянии, когда болезнь уже не поддавалась лечению. Если же самочувствие хоть немного улучшилось, простой человек стремился немедленно покинуть лечебницу, чтобы снова вернуться к работе и прокормить свою семью.
Также в губернии было 10 казенных тюремных больниц.
В самом Могилеве с учреждениями здравоохранения было несколько получше. Тут существовала губернская больница на 125 коек («Христианская больница»), родильный дом на 25 мест, бесплатная лечебница при Могилевском православном братстве и больница при еврейском «богоугодном обществе» на 25 человек. А также — Могилевский дом умалишенных. Как минимум три из этих лечебных учреждений размещались в одном двухэтажном здании в Печерске. В том числе там находился и дом для душевнобольных.
Сегодня в открытых источниках утверждается, что дом для умалишенных был открыт в Могилеве в 1810 или даже в 1804 году. Возможно, и так, но подтверждения в исторических первоисточниках нам найти не удалось. В «Опыте описания Могилевской губернии» легендарного могилевского губернатора Александра Дембовецкого сообщается: сумасшедший дом открыли в Могилеве 22 мая 1846 года на 20 человек обоего пола. В этой же книге говорится следующее: «По своей малой вместимости и нецелесообразному устройству он не соответствует потребностям специального заведения в гигиеническом и научном отношениях. Помещенный в верхнем этаже того каменного здания больницы, нижний этаж которого отведен под родильный институт, дом для умалишенных лишен самых необходимых приспособлений, нужных для лечения душевных и нервно расстроенных больных, при том для заведывания этим заведением не положено специально подготовленного врача». Можно только представить, каким тогда могло быть лечение несчастных психбольных, если им руководил, скажем, хирург. На одну кровать в доме душевнобольных приходилось 53 804 жителя губернии.
«Сумасшедший дом», Франсиско Гойя. Картина написана в начале XIX века в одном из испанских домов умалишенных — как раз тогда, когда первый подобный дом открылся и в Могилеве. Можно предположить, что условия содержания в провинциальном городе Российской Империи, каковым и был тогда Могилев, были ничуть не лучше, чем в домах сумасшедших в Испании, которая и по тогдашним меркам была относительно передовой страной
В связи с таким не лучшим положением дел губернская администрация ходатайствовала в 1877 году о постройке новой, более вместительной психиатрической больницы, но средств на это выделено не было.
Больных в дом для умалишенных принимали на общих основаниях, без учета их религиозной принадлежности. Содержание одного душевнобольного обходилось в 63 копейки в день.
В 1850-х годах эпилепсию тут лечили толченым «адским камнем», а слабоумие исцеляли в бане «механическим устройством» с холодной водой, то есть обычным для нас душем. В 1860-х годах больницу возглавил доктор Штейнберг, который отличался щадящим отношением к больным. Он даже к самым «бешеным» не употреблял смирительной рубахи «и помещением их в отдельной комнате и мягким словом избегал насилия». Для лечения применялся опий (!), «отвлекающие средства», слабительное и теплый душ. Но все же заведовавший уже с 1887 года домом для умалишенных И.В. Игнатьев отмечал его переполненность (хоть к тому времени его расширили до 40 коек), низкий процент выздоровления и высокую смертность.
Только в 1908 году больнице для душевнобольных было передано три здания бывшего дворца Могилевского католического епископа Станислава Богуш-Сестренцевича в Печерске. Эта загородная резиденция была «национализирована» еще в 1820 году, сначала в ней находился военный госпиталь, а потом — богадельня для инвалидов войны.
С этого же момента дом для умалишенных стал называться Печерской губернской психиатрической больницей имени Святого Георгия, число коек возросло до 165-ти. Больница отличалась по-прежнему гуманным режимом, здесь почти полностью изъяли «горячечные» рубашки, отсутствовали решетки на окнах, была организована трудотерапия, культурные мероприятия и развлечения для больных. Смертность пациентов удалось снизить до 7,8%.
Первые годы после революции и гражданской войны больница переживала не лучшие времена, но в дальнейшем развитию здравоохранения, причем бесплатного для населения, было уделено большое внимание. В 20-х годах был построен новый корпус на 200 пациентов, в 1938 году в Могилевской психиатрической больнице было уже 950 мест, что составляло половину потенциала всех психиатрических больниц БССР.
Как и во многих других местах, Могилевская городская психиатрическая больница стала частью городского фольклора. В нашем городе даже существовало крылатое выражение (среди старшего поколения существует и сейчас) «отправить в Печерск» — так говорили кому-то, когда намекали на то, что человек ведет себя, как будто страдает психическим заболеванием.
В 1938-1940 годах главным врачом больницы был Михаил Лученок, отец известного белорусского композитора. Семья Лученков жила в деревянном доме на территории больницы, в 2006 году он был снесен. В больнице трагически погиб первый глава правительства БССР Дмитрий Жилунович, больше известный как поэт Цішка Гартны, его могила до сих пор расположена на ее территории. В эпоху сталинских репрессий 15 ноября 1936 года Дмитрия Жилуновича арестовали. Во время нахождения в тюрьме белорусского политика и поэта объявили психически больным, в связи с чем перевели в Могилевскую психиатрическую больницу, где он и умер 11 апреля 1937 года. Точные обстоятельства гибели Дмитрия Жилуновича неизвестны, предполагается, что он покончил жизнь самоубийством. Хотя ему могли и «помочь» — в те темные времена такое было принято. Вспомним, например, загадочную гибель Янки Купалы, который 28 июня 1942 года упал в лестничный пролет между 9-м и 10-м этажами гостиницы «Москва». Высота перил и то, что поэт не просто скатился по лестнице, а упал в шахту между пролетами, по мнению некоторых ученых, говорит о возможном убийстве. Возможно, нечто подобное произошло и с Дмитрием Жилуновичем. Но, не зная точных обстоятельств в 2023 году, вряд ли мы их уже когда-либо узнаем.
Дмитрий Жилунович, известный под псевдонимом Цiшка Гартны
Могила Дмитрия Жилуновича, белорусского поэта и политика, известного под псевдонимом Цiшка Гартны, на территории Могилевской областной психиатрической больницы
Могила Дмитрия Жилуновича на территории Могилевской областной психиатрической больницы
«Очищение Могилева от унтерменшей»: бесчеловечная программа «Т-4»
В августе 1941 года Могилев, после упорной обороны Красной Армией, был захвачен вермахтом. С первых же дней нацисты установили жестокий оккупационный режим, в рамках которого принялись за реализацию своей человеконенавистнической программы.
На корпусах старой Могилевской психбольницы до сих пор видны следы от фашистских пуль
Одним из основополагающих моментов в доктрине нацизма было «очищение» от «унтерменшей». К ним идеологи «Третьего рейха» относили не только «расово неполноценных», включая славян, но и людей, страдающих определенными заболеваниями. В особенности — передающимися по наследству и психическими расстройствами. С точки зрения «арийских» ученых-евгеников, такие больные подлежали безусловному уничтожению, чтобы не «портить кровь». Кроме «расовой гигиены», приводились и соображения экономического порядка. Ликвидировались неизлечимо больные, часть инвалидов и нетрудоспособных, пациенты с криминальным прошлым. Если немец болел более 5 лет, его могло ждать «усыпление». Согласно программе «Т-4» («Акция — смерть из жалости»), в Германии в 1939 году подлежало эвтаназии 70 тысяч «иждивенцев», что позволило бы сэкономить 885 439 800 рейхсмарок. При этом персонал, работавший на «фабриках смерти», имел самые высокие оклады в рейхе.
Существовали и иные возможности обогащения на страшном «бизнесе» по «расовой дезинфекции». Извещения об эвтаназии зачастую намеренно посылались родственникам с опозданием, и все это время они продолжали оплачивать содержание и «лечение» в клинике пациента, которого уже не было в живых. Уничтожению подлежали и дети-инвалиды. И это все касалось самих немцев.
Пропаганда убийства так называемых неполноценных людей в нацистской Германии, на плакате: «Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейхсмарок. Гражданин, это и твои деньги!» Фото: German government and Deutsches Historisches Museum
Отношение нацистов к душевнобольным на оккупированных территориях, разумеется, было еще более бесчеловечным.
Подвиг врачей
К сожалению, пациентов и медперсонал Республиканской психиатрической больницы БССР, располагавшейся в Могилеве, не успели эвакуировать из города, очень быстро оказавшегося во вражеском окружении.
23 августа по приказу офицера СС Приппа 700 пациентов больницы были уничтожены в газовой камере. Это была экспериментальная «экспресс-камера» нацистских палачей, ее оборудовали прямо в больничной палате санаторного отделения. Врачи и медсестры больницы до конца оставались со своими пациентами. В газовой камере вместе с больными погиб главный врач Меер Моисеевич Клипцан и другие медики.
Мемориал жертвам нацизма на территории Могилевской областной психиатрической больницы, текст на русском языке
Мемориал жертвам нацизма на территории Могилевской областной психиатрической больницы, текст на немецком языке
В октябре 1941 года главрачом больницы стал Макар Кувшинов, организовавший среди медперсонала больницы антифашистскую группу. Как сообщала входившая в эту подпольную группу старшая медсестра Елизавета Лакцютко-Богатова, после сообщения немцев о предстоящей «эвакуации» больницы Кувшинову и другим медикам удалось под видом «выписки» и «прогулок в город» укрыть и спасти около 40 пациентов. Но увы — 500 больных немцы расстреляли, их тела были вывезены за город и закопаны в противотанковом рву. В 1943 году фашисты вышли на след подпольной группы. Макара Кувшинова и еще несколько медиков арестовали и умертвили в газовой камере.
Рядом с территорией психиатрической больницы расположены несколько могил подпольщиков, казненных оккупантами.
Могила казненного фашистами подпольщика Тимофея Новикова рядом с территорией Могилевской областной психиатрической больницы
Могила расстрелянного фашистами коммуниста И. Погодина рядом с территорией Могилевской областной психиатрической больницы
Уничтожение душевнобольных в газовой камере было снято палачами на кинопленку. Впоследствии эта запись использовалась в качестве доказательства преступлений нацизма на Нюрнбергском процессе.
Памятник покаяния
В июле 2009 года на территории Могилевской областной психиатрической больницы был установлен мемориальный знак в память уничтоженных здесь пациентов и медиков. В плите черного гранита прорезан силуэт сломанного, скованного смертельной агонией узника, но голова его устремлена вверх, к окну со светом и свободой. Автор мемориала — могилевский скульптор Александр Миньков, выигравший соответствующий конкурс.
Инициаторами установки памятника стали врачи клиники общей психиатрии из немецкого Гейдельберга и сотрудник Института истории и этики медицины технического университета Мюнхена доктор психиатрических наук Геррит Хойендорф.
Расходы на изготовление памятника также взяла на себя немецкая сторона. На открытии памятника выступил тогдашний председатель Могилевского облисполкома Валерий Малашко, консул ФРГ в Беларуси Петер Экк, представители делегации из Гейдельберга. Для немецкой стороны это было и актом покаяния, и налаживанием новых мостов дружбы с белорусским народом.
Однако парадокс ситуации в том, что памятник, вероятно, до сих пор не имеет официального охранного статуса. Во всяком случае, если такой статус у него и есть, то в открытых источниках он не обозначен. В списке историко-культурных памятников Могилева мы мемориал не нашли, соответствующих табличек рядом с ним также нет. Аналогичная ситуация с корпусами старой психиатрической больницы. При этом сегодня в городе существуют планы освоить территорию больницы под коммерческую застройку. Теоретически в любой момент под стройплощадкой может оказаться и место, где находится мемориал.
Еще в прошлом году в Могилевском горисполкоме в ответ на соответствующий запрос нам пояснили следующее:
В настоящий момент на этой территории все сохраняется без изменений. Действительно, это место запланировано под жилищную застройку, но пока оно остается в ведении учреждения здравоохранения. По поводу предстоящего строительства прошли общественные обсуждения, с участием жителей, ветеранских и иных организаций. Были голоса и «за», и «против». Но, как все понимают, городу надо развиваться.
К сожалению, не удалось прояснить положение дел с бывшими зданиями Могилевской психиатрической больницы и расположенным на ее территории мемориалом и сейчас. Телефоны профильных инстанций либо не отвечают, либо там никак не комментируют ситуацию. Все, что можем сказать: на территории больницы мы побывали, и там по-прежнему все без изменений. Целы здания корпусов, цел мемориал. Более того: в больнице кипит жизнь. Работники, с которыми удалось пообщаться, говорят, что о закрытии и сносе в последнее время ничего не слышали. Наоборот: по их словам, сюда переносится часть врачебной деятельности из Любужа, где на Витебском проспекте расположено новое здание больницы.
Сцена уничтожения больных психиатрической больницы и подвиг медиков, отказавшихся их покидать, показаны в советском кинофильме «Судьба» (1977). В этом эпизоде звучит песня Анны Герман и Льва Лещенко «Мы память, мы вечная память друг друга…».
