Рассказываем о неизвестных страницах войны: как австрийцы и немцы на Могилевщине против гитлеровцев партизанили

Коммунисты в немецкой армии

Зимой 1943 года в Могилев прибыла 3-я горно-пехотная дивизия немецкой армии. До этого она воевала под Великими Луками, где была сильно потрепана Красной Армией. Собственно говоря, эта была не немецкая дивизия, а австрийская.

После «аншлюса» Австрии в 1938 году из двух дивизий австрийской армии и была сформирована эта новая горная дивизия вермахта. В 1939 году она была задействована в нацистском вторжении в Польшу. Весной 1940 года 3-я горно-пехотная дивизия участвовала в знаменитой битве при Нарвике в Норвегии, в ходе которой английские и польские части потерпели поражение. 22 июня 1941 года 3-я дивизия приняла участие в вероломном нападении на СССР, наступала в направлении Мурманска. Понесла немалые потери, отводилась в Германию на переформирование. Затем была вновь переброшена на Восточный фронт, под Ленинград. Была в боях на Синявинских высотах и под Великими Луками, и вновь, сильно побитая, оказалась в Могилеве.

С одной стороны, горные стрелки считались элитным подразделением и с гордостью носили эмблему «Нарвикский щит». С другой — многие австрийцы не хотели воевать за «Третий рейх». Для них Германия была страной-оккупантом, и умирать на Востоке за интересы безумного фюрера и немецких корпораций им совсем не хотелось. К таким антифашистки настроенным австрийцам, вынужденным служить в вермахте, относился унтер-офицер 68-го дивизиона связи Фридрих Пиетцка.

Судя по фамилии, предки Фридриха имели славянские корни — Австрия («Острейх», «Восточная марка») в значительной мере формировалась на колонизированных территориях западнославянских племен. Ранее Фридрих Пиетцка состоял в Компартии Австрии и был осужден военным трибуналом. А в 3-ю дивизию попал прямо из тюрьмы. В 1940 году его освободили и направили на фронт — «искупать кровью вину» перед новым «Фатерлянд».

Фридрих был в своей части фактически на офицерской должности — командиром взвода связи, но своих антифашистских убеждений не поменял. С несколькими товарищами, один из которых был сыном русского военнопленного времен Первой мировой войны, они создали подпольную группу. Еще в Норвегии установили связь с местными патриотами, но что либо сделать там не смогли. Только один раз Пиетцке удалось передать голодающим пленным красноармейцам хлеб. Для этого он организовал импровизированный «концерт» военнопленных, зная, что начальник лагеря — большой любитель русских песен.
Уже на фронте связисты из антифашистской группы занимались прямым саботажем: портили кабель, разминировали подходы к немецким позициям.

И вот зимой 1943 года часть Фридриха Пиетцки оказалась в Могилеве. Тут все были наслышаны про деятельность местных партизан и подпольщиков, и австрийские антифашисты сразу стали искать с ними контактов.

Девушки и подполье

В один из дней на совещание учителей могилевской школы, что располагалась в районе авторемзавода, зашел немецкий унтер-офицер. Он очень вежливо поздоровался, попросил разрешения войти и сообщил, что в скором времени здание школы будет занято под нужды немецкой армии. Это был Фридрих Пиетцка, и, по его собственному признанию, своей предупредительностью он хотел обратить на себя внимание. И это ему удалось — через некоторое время на могилевской улице он случайно встретил одного из учителей.

Пиетцка сказал, что ищет красивых девушек. Николай, как звали преподавателя, пообещал познакомить. На самом деле, так завязались первые, очень осторожные связи австрийца с могилевским подпольем. Пока Николай и Фридрих только прощупывали, проверяли друг друга, опасаясь провокации. Но именно девушка сыграла тут особую роль — после того, как немецкий унтер-офицер помог избежать знакомой Николая Марусе Терентьевой отправки в Германию, ему стали доверять больше.

Фридрих Пиетцка стал передавать подпольщикам ручные гранаты, взрывчатку, перевязочные материалы. В скором времени на контакт с ним вышел В.И. Батуро, на квартире у которого и стали проходить собрания австрийских антифашистов. Тут же составлялись и размножались листовки-обращения к солдатам вермахта из Австрии.

8 марта 1943 года на явке подпольщиков с Фридрихом встретился «невзрачный на вид, небритый и плохо одетый человек». Это был партизанский командир В.С. Леонов, который и предложил австрийцам перейти к партизанам. Пиетцка, судя по всему, от столь неожиданного предложения несколько опешил — и первоначально отказался. Сказал, что считает более важным нелегальную работу в вермахте. Все же одно дело — носить листовки и гранаты, другое — полностью уйти в другой мир и стрелять в своих вчерашних товарищей, мерзнуть и голодать в лесах. Фридрих пообещал подумать и посоветоваться с товарищами. Из всей антифашисткой группы уйти в лес согласился только ефрейтор Отто Никкель — остальные боялись расправ с семьями.

И Фридрих Пиетцка все же решил идти к партизанам. В своих воспоминаниях он не детализирует все обстоятельства этого решения. Но внук одного из могилевских подпольщиков приводит свою версию. Согласно ей, немцы убили жену подпольщика, рабочего Могилевского авторемзавода Григория Лапо, а его детей взяли в заложники. Но пригрозили уничтожить и их, если Григорий не сдастся. Григорий Лапо пошел на пытки и верную смерть, чтобы спасти детей. Фридрих Пиетцка, который был с ним на связи, избегая провала, якобы по этой причине ушел в партизаны.

Партизанское Рождество

Как бы там ни было, но Фридрих Пиетцка покинул свою часть под Могилевом. Незадолго до этого командир роты устроил ему разнос за какую-то утерянную посуду, и перед побегом Фридрих с удовольствием думал про своего начальника: «Теперь ты можешь поставить ее себе на голову». Пиетцка вышел один, и, видимо, до последнего колебавшийся ефрейтор Никель догнал его уже в пути. По дороге они очень опасались, что их заметят сослуживцы.

В Могилеве два антифашиста встретились с партизаном Леоновым, город было решено проходить, якобы конвоируя его. Вдруг раздалась стрельба, несколько власовцев из «Русской освободительной армии», преследуя человека в гражданском, выскочили им навстречу. Унтер-офицер Пиетцка выругал власовского офицера за то, что они пропустили убегавшего неизвестного в запретную зону, а теперь гоняются за ним с пальбой, и группа продолжила путь.

Вечером группа уже была в лесу, а на следующий день — в партизанском отряде. С одной стороны, перебежчиков в партизанском лагере встретили радушно. Привыкший к жесткой немецкой субординации Отто Никкель просто обомлел, когда узнал — им на руки лил воду для умывания в первое партизанское утро сам комиссар отряда. С другой стороны — «немцам» до конца не доверяли, и оружие у них забрали.

1 мая 1943 года в лесу прошел партизанский парад, в котором участвовали даже артиллерийские орудия. Двух австрийских антифашистов уже должны были вывезти на самолете в Москву, но тут каратели начали облаву. Завязались бои в окружении. Антифашисты стали просить оружие, и, наконец, им его дали. Правда, затвор заржавевшей винтовки Фридриху пришлось открывать с помощью ноги. Австриец-партизан все же привел оружие немного в порядок, почистил и смазал свиным салом.

В один из дней вокруг партизанского отряда стал гореть лес, специально подожженный фашистами. Фридрих и Отто забеспокоились, стали говорить об этом товарищам, но те говорили: «Все хорошо». Однако дело было не в славянской беспечности — когда пожар разгорелся, партизаны под прикрытием огня и дыма смогли незаметно подойти к немецким позициям и неожиданным ударом прорвать окружение.

А вот очередная попытка эвакуировать австрийцев на Большую землю снова сорвалась — люфтваффе разбомбило партизанский аэродром.

Тем временем к лесным мстителям стали перебегать и другие настроенные против Гитлера военнослужащие вермахта. И тогда Пиетцка предложил создать в отряде № 600 интернациональный взвод. Командование эту инициативу одобрило, Фридрих был назначен его командиром. Во взвод поступил немец, еще один австриец, чех, два голландца и два француза, несколько поляков, всего 30 человек. Приняли во взвод и еще одного немца, взятого в плен. Родом он был с Рейна, и особого энтузиазма по поводу своей партизанской карьеры не выказывал, как ни агитировали его Пиетцка и Никкель. Но особого выбора, впрочем, у рейнца и не было…

Немало курьезов возникало по поводу немецкой формы, в которой по-прежнему ходили антифашисты. Только на шапках у них были прикреплены красные ленты. Один раз партизан из соседнего отряда даже пытался взять Фридриха Пиетцку в плен, приняв его за врага. В первую же боевую вылазку интернациональный взвод разгромил немецкий гарнизон в Шкловском районе. Вошли в другую деревню — но жители держались настороженно, на вопросы ничего толком не отвечали. Вдруг за околицей появилась стрелковая цепь. Партизаны? Противник? А Пиетцка еще, как на грех, забыл пароль. Хорошо, что его помнил один из партизан-белорусов, сопровождавший интернационалистов, который и показал условный знак — поднятые над головой скрещенные руки. «Дружеского огня» удалось избежать.

Но иногда немецкий язык и униформа здорово помогали партизанам. В декабре 1943 года их соединению нужно было пересекать шоссе Могилев-Бобруйск, которое через каждые полкилометра было утыкано ДЗОТами с немецкими гарнизонами. Антифашистский взвод строем вышел на шоссе и приблизился к одному из блокпостов в районе деревни Малинник. Его начальнику Фридрих Пиетцка доложил:

— Мы ехали из Бобруйска, но эти чертовы партизаны разбили нашу колонну. Теперь добираемся до места назначения в пешем порядке. А еще эта проклятая русская зима. Герр лейтенант, мы не могли бы зайти внутрь и немного обогреться у вас?

— Да-да, конечно! Заходите.

В последующей короткой схватке за одну минуту весь гарнизон ДЗОта был нейтрализован. Только одному из вражеских солдат удалось бросить гранату, осколками было ранено несколько человек, включая Отто Никкеля.

Антифашисты также составляли листовки к солдатам вермахта, а еще Фридрих писал письма — сослуживцам в свою часть! Один из них перешел потом к Красной Армии, предъявив эту переписку.

В декабре 1943 года антифашисты изъявили желание встретить Рождество, и командование отряда пошло им навстречу. Конного партизана даже отправили в деревню под Белыничами за воском для свечей. Большинство бойцов интернационального взвода были католиками.

В деревне Меженец была устроена настоящая елка, в большую избу собрались интернационалисты и местные гости. А Фридрих Пиетцка выступил с настоящим рождественским посланием, он говорил о празднике мира, любви к людям, о борьбе за мир и братство между народами. Именно в этот день поступивший во взвод пленный с Рейна заявил, что окончательно верит в дело антифашистов и готов сражаться вместе с ними.

Точно не известно, под влиянием этого выступления молодого австрийского антифашиста или нет, но вскоре к партизанам присоединилась уроженка деревни Меженец Софья Трофимова, окончившая до войны два курса Могилевской фармацевтической школы. В отряде она стала медсестрой роты и подрывником. За уход к партизанам нацисты расстреляли отца и сестер Софьи. В одном из боев Софья Трофимова оказала помощь раненому Фридриху.

Дело в том, что в январе 1944 года началась новая блокада партизанского края. Командование группы армий «Центр», в ожидании наступления Красной Армии, решило провести зачистку своего тыла от партизан. Отряд, в котором воевали иностранные антифашисты, прорывался из окружения с тяжелыми боями. Во время одного из налетов карателям удалось захватить лежавшего тяжело больным в землянке солдата с Рейна. Но для него все закончилось хорошо. Обросший бородой и изможденный от болезни, он заявил, что все это время находился в плену у партизан. Ему поверили и даже отправили в отпуск на родину.

А через некоторое время Пиетцка и Никкель все же были доставлены на самолете на Большую Землю. В 1947 году Фридрих Пиетцке вернулся домой в Австрию. В 1961 году австрийский антифашист приезжал в Советский Союз, посетил и Могилевщину. Заглянул Фридрих и в деревню Меженец, где проводил рождественскую елку. И родом откуда была перевязывавшая его медсестра.