Твердыня на Березине. Почему Наполеон так и не смог взять Бобруйскую крепость?

 

Бастионы для Бонапарта

После присоединения Беларуси к Российской империи в ходе разделов Речи Посполитой ситуация здесь продолжала оставаться нестабильной. В 1794 году вспыхнуло восстание Тадеуша Костюшки, потом начались войны с Францией — сначала революционной, а затем бонапартистской. При этом французская армия, где в большом количестве служили польские эмигранты, все ближе подходила к границам Российской империи. И в любой момент можно было ждать новых волнений в Польше и Беларуси.

Власти Речи Посполитой на своих восточных окраинах не очень утруждали себя возведением оборонительных сооружений. Средневековые укрепления в тех городах, где они еще сохранились, были зачастую деревянными и совершенно не приспособленными для современной войны. На огромном пространстве западной границы Российской империи от Риги до Киева не было ни одной крепости.

Бастион Бобруйской крепости

В связи с этим вновь присоединенные территории нужно было укреплять, для чего решено было построить 19 новых крепостей, в три эшелона. Первоначально на южном фланге третьей линии вместо Бобруйска фортецию хотели возвести на Днепре, в Рогачеве. Однако инженер-поручик Теодор Нарбут, впоследствии — видный историк, и инспектор Инженерного департамента генерал-майор Карл Опперман настояли на строительстве крепости именно на Березине, в Бобруйске. Ее возведение началось в июне 1810 года.

При этом по соображениям фортификационного характера весь старый Бобруйск был полностью снесен, на слом пошли жилые дома, православные и католические церкви и монастыри, и старая средневековая крепость. Уничтожены были все исторические памятники, и мы не знаем, что думал при этом будущий собиратель литовской старины Нарбут. Выселенным жителям Бобруйска были выделены земли в окрестностях крепости.

Теодор Нарбут

Руководил строительством Карл Людвиг Вильгельм Опперман, уроженец Гессен-Дармштадта, где он и начал военную службу, но уже скоро перешел в русскую армию. Карл участвовал во многих кампаниях на суше и на море, был ранен и даже побывал в шведском плену. В 1806 году Карл Людвиг находился с русской эскадрой на греческом острове Корфу с его знаменитыми венецианскими крепостями. Потом он разработал план укрепления западной границы России и участвовал в реконструкциях старых укреплений. Но Бобруйская крепость стала первой «авторской» работой Оппермана.

Карл Опперман

Войска Наполеона уже стояли на границах Российской империи, и строительство крепости в Бобруйске вели спешно. Для этого на Березину в большем количестве согнали солдат и крепостных крестьян из Могилевской, Минской и Черниговской губерний. Безусловно, тяжелые работы и условия жизни вели к высокой заболеваемости и смертности среди строителей. Но царское начальство не сильно беспокоили потери среди нижних чинов и мужичья. И уже спустя год основные укрепления были готовы.

Теперь Бобруйская крепость состояла из 8 бастионов, соединенных между собой и опирающихся на реку Березина. Мост с другой стороны реки предполагалось защитить предмостным укреплением («тет-де-пон»). Городская застройка, форштадты, были вынесены от крепости на приличное расстояние, чтобы противник не смог их использовать при осаде и штурме. Со стороны Минского и Слуцкого форштадтов крепость также должны были прикрыть передовые укрепления.

План Бобруйской крепости

Форты крепости были сложены из кирпича и соединены между собой каменными же стенами. Благодаря тому, что бастионы выступали углом вперед, обороняющиеся могли вести обстрел вдоль стен по всему фронту. Крепость контролировала сразу несколько направлений — как на восток к Москве, так и на юг — к Киеву.

В июле 1811 года Бобруйской крепости был присвоен 1-й класс. В том, что эта «классность» не завышена, неприятель смог убедиться очень скоро…

 

Марш к Бобруйску — наперегонки с французами

12 июня 1812 года «Великая армия» Наполеона перешла Неман и двинулась через Беларусь на Москву. Могилев и Бобруйск попали на направление главного удара французской армии. При этом Бобруйская крепость оказалась едва ли не единственной из новых крепостей, чье строительство было более-менее закончено. Динабургская крепость (ныне — Даугавпилс), которую Опперман возводил вместе с Бобруйской, оказалась не готова и не смогла задержать продвижение войск Наполеона.

С первых дней войны 2-я русская Западная армия генерала Багратиона, базировавшаяся в Волковыске, оказалась под угрозой окружения. В ее составе была и 26-я пехотная дивизия генерала Ивана Паскевича, запасные батальоны которой летом 1812 года находились как раз в Бобруйской крепости. Паскевич в своих воспоминаниях описал это драматическое отступление. Багратион должен был идти на соединение с 1-й Западной армией генерала Барклай-де-Толли через Минск и Борисов, но уже 25 июня стало известно — Минск занят 1-м армейским корпусом маршала Луи Даву. 2-я русская армия оказалась зажата с двух сторон — впереди Даву, а по пятам за ней тяжелой немецкой поступью идет 80-тысячный 8-й Вестфальский корпус. И тогда Багратион решает изменить направление — двинуться южнее, к Бобруйску. За это решение князя Багратиона впоследствии попрекали, но на самом деле только оно позволяло спасти армию. Если бы князь Багратион повел свои войска на север, перед Наполеоном сразу бы открылась дорога в центр России.

Иван Паскевич

1 июля в Слуцке стало известно, что неугомонный Даву уже появился на Березине в 40 верстах от Бобруйска. «Крепость эта была единственным пунктом отступления 2-й армии», — пишет Паскевич о стратегическом значении Бобруйска. «Необходимо было занять его прежде неприятеля. Князь Багратион послал корпус Раевского к Бобруйску, с тем чтобы он атаковал неприятеля, несмотря ни на число его, ни на крепость позиции…».

К счастью, маршала Даву в Бобруйске не оказалось — он предпочел занимать Минск. Здесь местная шляхта встречала Наполеона как «освободителя», и французские гусары и конные егеря блистали в обществе польских помещиков и помещиц. 6 июля русские войска заняли Бобруйск беспрепятственно. Здесь под прикрытием крепости, измученная отступлением 2-я армия провела два дня, за которые смогла отдохнуть, привести себя в порядок и получить пополнение — еще 6 батальонов из местного гарнизона. Но долго прохлаждаться не приходилось — вскоре стало известно, что «железный маршал» Даву двинулся к Орше. Нужно было успеть опередить французов до того, как они займут Могилев. Багратион оставил в Бобруйской крепости своих больных и раненных, и налегке выступил дальше.

Один из крепостных фортов

«Кн. Багратион приказал 7-му корпусу запастись только в Бобруйске сухарями и усиленными маршами спешить к Могилеву, чтобы там предупредить неприятеля», — вспоминает Паскевич. «Трудно найти в военной истории переходы усиленнее отступления 2-й армии. В день делали по 45 и 50 верст. Несносный жар, песок и недостаток чистой воды еще более изнуряли людей. Не было времени даже варить каши. Полки потеряли в это время по 150 человек».

При этом 26-я дивизия Паскевича шла впереди колонны. Но ее командир нашел своеобразный, хоть и незамысловатый способ поддерживать форму и боевой дух солдат. В русской армии того времени в военное время в рацион нижних чинов входила и водка. Наливали по чарке, вместимость которой составляла 160 грамм. В 26-й дивизии образовался изрядный запас сухарей и спиртного, и Паскевич распорядился выдавать солдатам по двойной порции водки. Несмотря и на это, как сообщает Паскевич, из его полков выбыло по 70 человек. Впрочем, употребление 320 грамм водки ежедневно иного современного человека уже само по себе может вывести из строя.

По прибытию в Старый Быхов стало известно — противник уже в Могилеве. Тем не менее, армия Багратиона продолжила движение на Смоленск, где успешно и соединилась с 1-й армией Барклай-де-Толли. Русские армии были спасены от разъединения и разгрома по отдельности. Первый официальный историк Отечественной войны 1812 года генерал-лейтенант Александр Михайловский-Данилевский считал, что эта операция не могла бы совершиться удачно, если бы не было Бобруйской крепости, построенной на чрезвычайно удачном месте.

 

Битва за хлеб

После того как основная наполеоновская армия ушла к Москве, для осады Бобруйской крепости был оставлен 4-й резервный кавалерийский корпус Латур-Мобура. В состав корпуса входила и 4-я польская конная дивизия. Русским комендантом крепости был немец Карл Берг. Больше инженер, чем военный, он никак не проявлял себя в деле командования. Руководство обороной Бобруйской крепости самостоятельно взял на себя генерал-майор Гавриил Игнатьев, бывший начальником строительных работ. Участник суворовского похода в Италию, этот генерал отличался немалой инициативностью, впоследствии сильно преследуемой в николаевской армии. Это он по своей инициативе собрал провиант и большое количество телег и повозок, что и позволило 2-й армии двигаться дальше ускоренным маршем. Возможно, водка для усиленного подкрепления солдат Паскевича тоже была бобруйского производства. Как бы там ни было, Багратион своей властью назначил Игнатьева военным губернатором Бобруйска.

Генерал Игнатьев

Своим губернаторским приказом Игнатьев велел окрестным крестьянам прятать от французов продукты и фураж. Но вот вооружить крестьян, призвать их к всенародной борьбе с захватчиками царский генерал не решился. Селяне польских владельцев, симпатизирующих Наполеону, могли использовать это оружие против российской армии. Другие крестьяне могли просто восстать против крепостного права, круша и польских, и русских, и немецких помещиков. Кстати говоря, сам Наполеон перед походом в Россию внимательно изучал историю восстания Емельяна Пугачева, а его агенты распространяли призывы к освобождению крестьян. Но по вступлению в Российскую империю именно белорусско-польская шляхта отговорила Бонапарта от отмены крепостничества. Дескать, «Ваше Величество, поселяне местные, ни чета вашим французским пейзанам, зело дикие, вольности только себе во вред употреблять станут. Будет не бьен. Оставьте их нам, в прежнем их первобытном состоянии — для их же блага…» Бывший генерал революционной армии сделал свой выбор в пользу привилегированного класса землевладельцев, за что вскоре и поплатился.

Русский гарнизон крепости, насчитывавший 6-7 тысяч человек, приготовился к обороне. Но приступа все не было. Сначала тут стоял кавалерийский корпус Латур-Мобура, и было понятно — кавалерия не предназначена штурмовать бастионы. В августе конницу Латур-Мобура сменила 17-я пехотная дивизия Яна Домбровского, участника восстания Костюшко. Под знаменами Домбровского также воевали как раз те самые польские и литовские шляхтичи, мечтавшие о восстановлении Речи Посполитой и ВКЛ. При этом бригада польских улан также была оставлена Домбровскому — контролировать Могилевскую губернию.

Французские гусары

Генерал Домбровский первоначально хотел взять Бобруйскую крепость штурмом. Но, осмотрев ее бастионы и, вероятно, не имея достаточно мощной артиллерии для подготовки штурма, от этих планов отказался. И просто обложил крепость со всех сторон. Решено было взять гарнизон измором, тем более что в крепости свирепствовали болезни — сказывалась скученность и антисанитария. До половины гарнизона лежали хворыми.

Но спасение пришло, откуда не ждали. В конце августа на деблокаду крепости подошел 2-й резервный корпус генерал-лейтенанта Федора Эрделя из 3-й русской армии, стоявший у Мозыря. Герой войны 1812 гола генерал Ермолов писал об Эрделе, бывшем полицмейстером Москвы, что он упражнялся под Мозырем прежде всего в утеснении местных обывателей. Видимо, пойти в поход к Бобруйску Эрделя заставило следующее обстоятельство — Домбровский блокировал ему поставки продовольствия, перехватил сообщение Мозыря с Бобруйском, а также с Речицей и Лоевом. Конец лета, заканчивался сбор урожая, и от того, в чьих руках он окажется — зависело многое. Выйдя в поход 30 августа, Эрдель всюду заставал подводы, везшие провиант Домбровскому, и тут же их разворачивал.

В результате, пройдя за 11 дней 380 верст, донские казаки Грекова, гусары Сумского полка, пехотинцы и егеря под Глуском и Горбачевичами разбили поляков. Домбровский, потеряв тысячу человек из пяти (по донесению Эрделя), отошел от Бобруйска к Могилеву. Впрочем, корпус Эрделя в тот же день стал возвращаться обратно в Мозырь. Эрдель также докладывал, что все магазины неприятеля с припасами им совершенно уничтожены.

Правда, по рапорту генерала Игнатьева, Домбровский от крепости отошел к Могилеву только месяц спустя: «От Бобруйского Военного Губернатора получено сведение, что блокировавший оную крепость неприятельский корпус, под командою Генерала Домбровского, 30 числа Сентября из тамошних окрестностей выступил по тракту к Могилеву. Корпус сей может состоять от 8 до 9 тысяч человек»

Бобруйская крепость

По мере того как военные действия складывались все более неблагоприятно для Наполеона и его объединенной армии, на фоне разгоравшейся партизанской борьбы, французам уже было не до Бобруйской крепости. Она так и осталась не взятой до самого конца кампании 1812 года…

….

К сожалению, героизм солдат, ополченцев и страдания русских и белорусских крестьян в Отечественной войне 1812 года не были оценены монархией по достоинству. Помещики и местная царская администрация возложила на разоренные крестьянские семьи, даже вопреки распоряжениям из центра о льготах, прежние тяжелые оброки и подати. А после восстания декабристов в казематах Бобруйской крепости содержались некоторые из членов тайной организации дворян-революционеров.

Что касается создателя Бобруйской крепости Карла Оппермана, то впоследствии он спроектировал и Брестскую крепость. А первый камень в нее заложил генерал-фельдмаршал Паскевич. Но вот участие Оппермана в дальнейшей реконструкции Бобруйской крепости было уже не столь удачным. Построенные им казармы рухнули, за что царь Николай I наложил на этого своего приближенного генерала крупный денежный штраф. Любопытно, что при этом Николай I оштрафовал и самого себя — как главного ответственного за обрушившийся проект…