Вспоминаем, как бойцы Красной армии наносили поражения частям вермахта. На местах боев найдено оружие, мины и медальоны с именами павших защитников Могилева Фото

 

Земля помнит

Недавно членами военно-исторического клуба «Викккру» и 52-м отдельным батальоном Министерства обороны РБ были обнаружены останки 17 защитников Могилева. Поисковые работы проводились в течение недели по итогам разведок, произведенных еще в прошлом году. Для уточнения места расположения советских оборонительных позиций использовалась также немецкая аэрофотосъемка. А самое главное — в поисках останков советских бойцов помогали местные старожилы, летом 1941 года участвовавшие в их захоронении.

При этом было обнаружено два медальона с личными данными павших, и две именные вещи — расческа и подсумок. Поисковики надеются, что после обработки этих сведений могут найтись и родственники павших, а их имена — будут увековечены.

О том, что найдены следы ожесточенных боев, проходивших под Могилевом именно летом 1941 года, говорят и многие другие находки. Например, остатки самозарядных винтовок Токарева. СВТ было мощным полуавтоматическим оружием, не требовавшим квалифицированного ухода, и использовалось кадровыми частями прежде всего в начальный период войны. Найдены и фрагменты противогазов — они в обязательном порядке входили в снаряжение бойцов в Красной Армии в 1941 году, так как предполагалось, что нацисты могут пойти на применение химического оружия. В качестве земляных укрытий на этом рубеже использовались стрелковые ячейки — их эффективность в бою оказалась неоднозначной, и вскоре от индивидуальных ячеек отказались.

На месте былых боев под Могилевом найдены также винтовки Мосина, стальные шлемы советского образца, минометные мины 50-мм калибра, бронеплита от 45-мм противотанкового орудия, и другие артефакты.

Находки под Гаями

Поисковые работы проводились на высоте Владимирова у деревни Гаи. Какую же роль сыграли бои на этих позициях в героической обороне Могилева?

 

Тяжелый жребий

К середине июля 1941 года на Могилевщине сложилась следующая оперативная обстановка. Наступающие части вермахта потерпели неудачу на Буйничском поле и не смогли пробиться к областному центру по Минскому шоссе. В боях под Буйничами бойцы 172-й дивизии 61-го стрелкового корпуса генерала Бакунина уничтожили 39 немецких танков.

Комкор Федор Бакунин

Но под сильными ударами врага был оставлен Шклов. Отсюда немецкое командование и решило прорываться к Могилеву по Шкловскому шоссе, угрожая правому флангу 172-й стрелковой дивизии. В помощь ей был сформирован отдельный сводный батальон из сотрудников милиции и курсантов милицейских школ Могилева, Минска и Гродно под командованием капитана Владимирова. Константин Владимиров имел военный опыт — он участвовал в гражданской войне, в частности — в 1918 году в составе Экспедиционного партизанского отряда ВЦИК воевал в Сибири. В могилевской же милиции Владимиров возглавлял отдел боевой подготовки.

Комбат Константин Владимиров

В ночь на 12 июля отдельный батальон выдвинулся в район деревень Гаи и Старое Пашково и окопался. В оперативном отношении батальон был подчинен командиру сводного полка 172-й дивизии майору Федору Катюшину, в который также входили роты народных ополченцев и еще одна рота милиционеров. По воспоминаниям Катюшина, многих бойцов приходилось учить владению оружием прямо на передовой.

Батальон Владимирова имел на своем вооружении винтовки и револьверы, гранаты и «коктейли Молотова». Могилевский областной военкомат предусмотрительно заготовил 10 тысяч литров горючей жидкости «КС». Но вот, похоже, ни одного пулемета в батальоне не было. А 7-я «Мюнхенская» дивизия вермахта, имевшая боевой опыт польской и французской кампаний, наступала здесь при поддержке танков и артиллерии. 13 июля немецкая мотопехота заняла Гаи и Старое Пашково, 1-я рота сводного батальона отошла на запасные позиции. Однако в этом бою удалось захватить немецкий пулемет и несколько автоматов, много гранат. Трофейное автоматическое оружие и гранаты очень пригодились нашим бойцам.

На позициях под Могилевом, лето 1941 года

13 июля Могилев покинуло руководство БССР, ранее находившееся здесь. В городе вовсю орудовали диверсионные группы, обстреливавшие его улицы с чердаков и крыш домов. Но в огне и крови боев случались и анекдотические курьезы. В те дни в плен попал майор из полка «Великая Германия», который ехал на автомобиле … в могилевский ресторан. Где-то в немецких сводках этот любитель рестораций прочитал, что Могилев уже взят вермахтом.

14 июля командующий корпусом Бакунин передал командиру 172-й дивизии генералу Романову приказ по армии на отступление — немцы прорвались на флангах, и защитникам Могилева грозило окружение. Причем приказ этот был издан еще 11 июля, но командующий корпусом задержал его. 15 июля на совещании в штабе дивизии Романова его участники решили — отступать не станут, будут удерживать Могилев до последнего. Иван Воеводин, бывший могилевский военком, в своих воспоминаниях пишет, что ему сверху угрожали расстрелом, хотя областной военкомат делал все возможное и невозможное для обороны города.

В тот же день немцы опять обрушили на позиции сводного батальона под Гаями ураганный артиллерийский и минометный огонь, перемалывая все с землей. Наносились и удары с воздуха. Затем началась танковая атака. Но нашим бойцам удалось поджечь один из танков, остальные «панцеры» и немецкая пехота отвернули назад.

Но батальон нес тяжелые потери от губительного огня немецкой артиллерии, его ряды таяли. Стиснув зубы, бойцы продолжали обороняться. Тяжело раненные отказывались эвакуироваться в тыл, и получив первую медпомощь — оставались на позициях. И 16 июля все, кто мог держать оружие, включая раненных, стянулись на безымянную высоту у деревни Гаи.

Кто знает, о чем думали бойцы в перерывах между обстрелами и атаками, глядя в безоблачное июльское небо? Вспоминали свои семьи, родных и близких? Понимая, что увидеть их им вряд ли уже суждено. Но и отступать — нельзя. Так вышло, что судьба возложила на них тяжелый и неизбежный жребий — воевать за свою Родину.

В сводном батальоне на безымянной высоте под Могилевом вряд ли знали тогда, что совершившие глубокий прорыв части вермахта взяли в тот день Смоленск. И 61-й стрелковый корпус РККА оказался в Могилеве в оперативном окружении. В тот день комкор Федор Бакунин со своим штабом обдумывали решение — все же отойти из Могилева и сохранить силы? Или продолжать оборону областного центра? Но в этот момент пришла телеграмма Верховного Главнокомандующего: «Могилев под руководством Бакунина сделать Мадридом». Республиканский Мадрид был символом героической обороны от фашистских мятежников Франко и иностранных интервентов в ходе недавней гражданской войны в Испании.

С этого момента каждый пункт обороны под Могилевом приобрел особое значение.

В ночь с 17 на 18 июля комбат сводного батальона Владимиров, собрав три взвода, выбил немцев из деревни Пашково.

18 июля немцы провели несколько атак высоты, но были отбиты.

Когда из 250 бойцов сводного батальона в живых осталось только 50, уже дважды раненный капитан Владимиров поднял их в последнюю контратаку. Идя впереди цепи, Владимиров был убит разрывом вражеского снаряда. На склонах высоты остались лежать только убитые и тяжелораненые бойцы, из последних выжило лишь 19 человек.

Но целых 6 дней и ночей нацисты не могли продвинуться к Могилеву на этом направлении.

Как сообщает руководитель клуба «Виккру», историк и писатель Николай Борисенко, немцы разрешили местным жителям собрать тела убитых только тогда, когда они уже стали разлагаться.

Фамилии погибших записал житель Старого Пашкова Иван Глушаков, хоронивший их вместе с сыновьями. Но фашисты расценили эти действия как «сочувствие большевизму» и расстреляли крестьянина. В его сожженном доме сгорели и список с фамилиями захороненных, и их документы.

С гибелью сводного батальона бои возле Гаев не прекратились. По воспоминаниям комиссара 172-й дивизии Леонтия Черниченко, 19 июля сводный полк дивизии генерала Романова дерзкой ночной атакой выбил врага из Гаев и соседней деревни Застенок. При этом было уничтожено несколько танков и самоходок, а 30 немцев взяты в плен.

Комдив Михаил Романов

Дивизия Романова в полном окружении продолжала оборону Могилева. Один раз в Могилев по ошибке даже заехала и была захвачена штабная колонна немцев, полная наград для участников «взятия Москвы». Немецкое командование даже прислало парламентеров, пытаясь вернут свои «железные кресты». В обороне Могилева принимали участие не только регулярные части Красной Армии и батальоны народного ополчения, но и спешно созданные отряды самообороны. Часть могилевских самооборонцев немцы захватили в плен, и прикрывались ими как «живым щитом» при наступлении на Театральную площадь. Бои в Могилеве, как и в республиканском Мадриде, велись теперь на баррикадах. Одним из очагов упорной обороны стали цеха завода «Возрождение».

Только 26 июля по приказу Ставки дивизия Романова покинула город. Сводный полк майора Катюшина прикрывал отход и переправу через Днепр. Ворвавшись в город, где еще шли бои, оккупанты принялись за грабежи и насилия. Во время прорыва и последующего отхода 172-я дивизия понесла большие потери, ее командир генерал Романов был тяжело ранен. Немцы арестовали раненного генерала в деревне Барсуки, при этом семья Асмоловских, укрывшая его — была расстреляна. Генерал-майор Михаил Романов, бывший поручик царской армии, в 1918 году вступивший в Красную Армию, после неудачной попытки побега умер в немецком концлагере от последствий ранения.

Но бои под Могилевом сильно замедлили немецкое наступление и ослабили вермахт. Немецкая группировка по данным, полученным от военнопленных, потеряла под Могилевом до 30-35 процентов личного состава и 45-50 процентов техники.

Сводный полк майора Катюшина покинул Могилев последним. Летом 1944 года Федор Катюшин принял участие в его освобождении от нацистских оккупантов.