Почему до революции Могилевская губерния была одной из самых «безграмотных» в Российской империи?

 

«Гимназистки румяные…»

Кажущееся ныне таким обыденным умение читать и писать еще немногим более ста лет назад было достаточно редким явлением. Почти эксклюзивным. Причем на территории нынешней Могилевщины и Гомельщины процент неграмотных был особенно высок. Из более чем 70 губерний Российской империи Могилевская губерния занимала только 50-место по количеству грамотных. В конце XIX — начале XX 85,87 процентов жителей Могилевской губернии не умело читать и писать. Согласно земской статистики, наш регион относился к третьей группе губерний с самыми низкими показателями, где количество безграмотных было выше 75%. Такие невысокие позиции по грамотности были характерны прежде всего для Беларуси и Украины, Царства Польского, Поволжья, Урала и Сибири.

Церковно-приходская школа

Но далеко не все национальные окраины так плохо дружили с букварем и карандашом. Так, в Эстляндской и Лифляндской губерниях не владело грамотой только 4-5% жителей, больше половины населения умело читать и писать в Ярославской, Санкт-Петербургской, Московской и некоторых других губерниях центра России и Прибалтики.

Показатели же в Могилевской губернии с 14,13% грамотных были почти вдвое хуже средних по Российской империи — 27 процентов грамотных согласно переписи 1897 года. В чем же причина?

При этом в самом Могилеве, как и в ряде уездных городов Могилевской губернии, работали и средние учебные заведения, и начальные школы. В Могилеве в 1912 году действовали мужская и женская государственные гимназии, три частные гимназии, одна прогимназия, духовная семинария, 12 училищ, включая реальное, коммерческое и женские, 8 начальных школ.

В Гомеле, входившем в состав Могилевской губернии, в 1910 году существовала мужская Александровская государственная гимназия, женская правительственная гимназия, частная еврейская гимназия доктора Ратнера, частная женская гимназия Копиш, 4-х классная женская еврейская прогимназия Сыркиной, коммерческое училище Литвинова и Струве, 25 различных училищ, Талмуд-Тор и приходских школ, и 45 хедеров (еврейских религиозных начальных школ). В них училось 4 тысячи мальчиков и 2701 девочка. Это был достаточно неплохой показатель — учебой было охвачено до 9% населения Гомеля.

 

Кухаркины дети

Значительно хуже обстояло дело в деревне. И вот почему. Во-первых, открытие школ и их содержание в то время в значительной степени возлагалось на органы местного самоуправления. Но в Беларуси с этим были проблемы. В городах это были городские Думы, уездного земского самоуправления в Беларуси не было. В собственно России выборные земства, отдаленный аналог нынешних районных Советов, были введены еще в 1864 году. Однако в Могилевской губернии, как и в целом по Беларуси, земства не учреждались. После восстания 1863 года имперское правительство просто боялось пойти на организацию здесь органов самоуправления, несмотря на то, что выборы в них были ограничены сословно-имущественным цензом. Царские власти боялись засилья в земствах «Северо-Западного края» польских помещиков, которые составляли едва ли не большинство крупных землевладельцев в Беларуси.

Только в 1903 году правительство отважилось ввести в Могилевской губернии земства, но при этом все гласные (депутаты) земств и члены управ не избирались, а назначались. Толку от такого «самоуправления» было немного, лояльные помещики и крупные собственники, которых сверху сажали в земства, были, как правило, равнодушны к нуждам народа, в том числе и к его образованию. Тогда в 1911 году правительство все же решило ввести в Беларуси выборные земства. Однако против этого восстали правые депутаты Государственной Думы, и царю Николаю II пришлось вводить земское самоуправление в западных губерниях своим указом в то время, когда Дума была отправлена на «каникулы».

Г.Г. Мясоедов. Земство обедает

При этом выборы в земства, проводившиеся с имущественными и сословными ограничениями, трудно было назвать демократическими. Лица с большими доходами имели право прямого голоса, крестьяне участвовали в выборах опосредованно, через многоступенчатую систему. Земства не наделялись принудительной властью, полиция и чиновники ему не подчинялись. При этом губернатор и министр МВД имел право отменить любое решение земского собрания или управы.

После Крымской войны и отмены крепостного права Российскую империю раздирали противоречия. Государство нуждалось в неотложной модернизации, в том числе — в большом количестве грамотных военных, технических специалистов и профессионалов самых разных сфер. Но консервативные помещики, косные чиновники и духовенство всячески противились реформам, в том числе — и в области образования. Их позиция выглядела примерно так: «Простонародью грамотность только вредит, смущая неокрепшие умы тлетворными соблазнами «свободы и равенства». Слава Богу, в России есть благородное сословие, надежная опора Государя в деле правления империей и попечительства блага народного. А слишком много умников нам не надо».

Значительная часть правящей «элиты» очень боялась конкуренции со стороны новых образованных групп населения, видела в просвещении источник революционного движения и поэтому занимала обскурантистские позиции. Получить разрешение на открытие новой начальной школы было непросто, содержать же ее приходилось за счет местного населения.

Земское собрание

В 1887 году был издан циркуляр «О сокращении гимназического образования», получивший имя «Циркуляра о кухаркиных детях». Этот совместный документ Министерства народного просвещения, МВД и Святейшего Синода ограничивал прием в средние и высшее учебные заведения детей из простого народа и мелких предпринимателей. При этом повышалась плата за образование и ликвидировались бесплатные подготовительные классы для поступления в гимназию.

В 1910 году учеба в государственной гимназии в Могилевской губернии стоила 60 рублей в год, в частной — до 120 рублей. Суммы немалые, с учетом того, что средний заработок рабочего и служащего составлял 10-20 рублей в месяц. Даже за обучение грамоте и арифметике в 2-классном церковно-приходском училище нужно было заплатить 10-15 рублей.

При этом для многих семей отдать ребенка в школу было еще и непозволительной тратой рабочих рук. Дети, особенно в крестьянском хозяйстве, уже с малых лет рассматривались как работники. Особенно неохотно отдавали в школы девочек, благодаря чему процентных неграмотных среди женщин был более чем в 2 раза выше, чем среди мужчин.
Среднее образование по-прежнему составляло немалую привилегию, но несмотря на все, количество детей из простых семей, поступавших в гимназии и реальные училища, все равно росло. В 1910 году среди учащихся дети из привилегированных сословий дворян и духовенства составляли около 10%, большинство учащихся были из семей мещан, крестьян и купцов.

В 1913 году в Могилеве был открыт учительский институт, в 1916 из него вышли первые 33 выпускника.

 

Долой неграмотность!

После свержения в 1917 году самодержавия и ликвидации архаичного сословного деления процессы модернизации в Беларуси значительно ускорились. Советами была поставлена задача по обучения письму и чтению и взрослого населения. Но не все было так просто. Как свидетельствуют документы, на территории Могилевщины и Гомельщины в первой половине 20-х годов работа пунктов «Ликбеза» столкнулась с немалыми трудностями.

В частности, многие хозяева не отпускали своих наемных работников на занятия, мужья — жен, и так далее. Зимой крестьяне традиционно отправлялись на отхожие промыслы и бросали учебу. Иногда до половины и более учеников так и не заканчивали школы грамотности. Для борьбы с неграмотностью были подключены профсоюзы, артели и кооперативы, создавались специальные Советы.

Плакат по борьбе с неграмотностью. 1920-е годы

В 1926 году в БССР было уже 53% грамотного населения, в 1939 году — около 79%. Вторая мировая война прервала этот процесс. Полностью неграмотность на Могилевщине, как и во всей Беларуси, была ликвидирована к 1950 году.