Страницы истории Могилевщины. Как заговоренного гетмана под Старым Быховом серебряной пулей убили, а потом его гроб загорелся прямо в церкви

Ошибка Радзивилла

В 1648 году началась война украинского казачества против Речи Посполитой. В скором времени военные действия были перенесены и на территорию Великого Княжества Литовского. «Загоны» Богдана Хмельницкого получили здесь немалую поддержку от белорусских крестьян и горожан, страдавших от религиозного и социального угнетения властей и феодальной верхушки. Однако идеализировать казачество и повстанцев тоже нет оснований — в духе того времени они зачастую просто вырезали всех католиков, поляков и евреев.

Богдан Хмельницкий

В 1654 году на стороне терпевшего военные неудачи Войска Запорожского в войну включилось Московское государство. При поддержке московских войск украинские отряды заняли часть южной и восточной Беларуси. Украинским казачьим корпусом в Беларуси командовал влиятельный наказной Северский гетман Иван Золотаренко, брат жены Богдана Хмельницкого.

Возле Могилева полки Ивана Золотаренко объединились с московскими войсками. На реке Березина они встретились с войском великого гетмана Литовского Януша Радзивилла. Золотаренко в решающий момент лично повел в бой казацкую пехоту, опрокинувшую боевые порядки армии Радзивилла. В руках казаков и московских гарнизонов оказались Могилев, Новый Быхов, Пропойск, Чечерск, Речица, Жлобин и Рогачев. Летом 1654 года после полуторамесячной осады казаки заставили сдаться гарнизон Речи Посполитой в Гомеле. Только вот Старый Быхов Золотаренко взять не смог.

Иван Золотаренко

При этом московский царь не давал санкции украинскому казачеству на захват территории ВКЛ, поскольку сам претендовал на нее. Но ввиду пока еще непредсказуемого исхода войны с сильной польской армией Алексей Михайлович вынужден был терпеть своевольство своих союзников. Больше же всего московскому самодержцу и его боярам, как и магнатам ВКЛ, не нравилось то, что с приходом Запорожского войска белорусские крестьяне выбривали себе головы под оселедец и «казачились». Ведь принадлежность к этому военному сословию делала их свободными людьми и избавляла от ненавистных панов и панщины.

На землях нынешней Могилевщины и Гомельщины был даже образован Белорусский казачий полк во главе с могилевским шляхтичем Константином Поклонским. Но и украинская казачья старшина была недовольна образованием конкурирующего с ними Белорусского полка. И принялась так терроризировать белорусских казаков и могилевских крестьян, что полковник Поклонский был вынужден просить защиты у московского царя.

А в сентябре 1654 года великий гетман Януш Радзивилл собрался с силами и двинулся в контрнаступление. В октябре гусарские хоругви ВКЛ и наемная пехота переправляются через Березину и подступают к Могилеву. Иван Золотаренко на этот раз был осажден в Новом Быхове. Могилевские горожане, прежде всего по соображениям защиты своей православной веры, решили твердо стоять в осаде. Но в городе почти не было артиллерии и регулярных войск. А на украинских казаков, «запустошивших Могилевский уезд», могилевчане первоначально не надеются и предполагают, что они вскоре разбегутся. Однако в последний момент в Могилев поспевают и солдатские московские полки «немецкого строя». А в декабре в город приходят и четыре тысячи белорусских казаков шляхтича Поклонского.

Януш Радзивилл

Но войско Радзивилла все равно было куда более многочисленным, и, как бы сейчас сказали, — «мультикультуральным». Крылатые литовско-польские гусары, конные рейтары и драгуны, вооруженные на западноевропейский манер, немецкая и венгерская пехота и даже татарские хоругви. Всего не менее двадцати тысяч, не считая шляхтичей-добровольцев из «Посполитого рушения». Не было только одного — хорошей осадной артиллерии. К тому же уже в первый день могилевчане сделали неожиданную вылазку, и отбросили войска Радзивилла от города.

Но 6 февраля 1655 года войска Радзивилла пошли на штурм Могилева, надеясь на помощь изнутри. Полковник Поклонский, видимо, не простив старые обиды от казаков Золотаренко, решился изменить царю и открыть городские ворота. Литовские войска уже ворвались в Могилев, и теснили царские войска и казаков. Однако большая часть Белорусского полка не поддержала Поклонского, а две ворвавшиеся в город гусарских хоругви были отрезаны и разбиты. Но значительная часть городских предместий все равно оказалась в руках войск Радзивилла.

Однако дальше дело пошло хуже. Зима и болезни изнуряли осаждавших, без мощных пушек они ничего не могли поделать с крепостными укреплениями. Началось дезертирство. Армия Радзивилла надолго застряла под Могилевом, в то время как московиты постепенно стягивали к театру военных действий все новые и новые силы.

9 апреля Януш Радзивилл начинает новый отчаянный штурм Могилева, бросая на городские валы даже спешенную кавалерию. Польская пехота уже едва не ворвалась в замок, но тут в ее рядах из-за ложной тревоги началась паника. Первыми побежали королевские драгуны и шляхта из посполитого ополчения, за ними — все остальные. Гетман Радзивилл был настолько взбешен, что хотел даже казнить каждого десятого солдата своего недисциплинированного войска.

А еще в марте 1655 года армия ВКЛ вынуждены были снять осаду Нового Быхова, где сидел Иван Золотаренко. После чего казаки Северского гетмана двинулись на выручку Могилеву. Однако глубокий снег не дал казачьему войску пробиться к осажденным. Тогда Золотаренко сажает свои Нежинский и Стародубский полки на речные суда и отправляет их вверх по уже вскрывшемуся Днепру. В мае Радзивилл, потерпев очередную неудачу в штурме и теснимый казаками Золотаренко, начал отвод своих войск от Могилева. Упорная оборона Могилева и Нового Быхова сорвала весь план военной кампании грозного литовского гетмана.

Заколдованный гетман

Вероятно, что наказной казачий гетман Иван Золотаренко также вынашивал планы стать «гетманом Белой Руси». Отец гетмана был хоть и состоятельным, но мещанином, ювелиром из Корсуня. Но за взятие Смоленска бывший простолюдин был удостоен «чести великой» трапезничать вместе с царем Алексеем Михайловичем, и вместе со всей казачьей старшиной возведен в российское дворянство.

Царь Алексей Михайлович

При этом славу о себе в Беларуси Иван Золотаренко оставил своеобразную. Народу Золотаренко запомнился не только громкими победами, но и лютыми жесткостями. Целые города, населенные «врагами государевыми», он мог пустить под меч.

А еще Иван Золотаренко считался «характерником» — то есть заговоренным, пользующимся защитой потусторонних сил. Этим объясняли и его военную удачу, и неуязвимость от вражеской пули и сабли. Враги же, чтобы как-то оправдать свои поражения, также охотно приписывали Золотаренко связь с нечистой силой.

Еще со времен язычества у славян, как и других народов, военный вождь должен был обладать особой харизмой и воинской удачей. Не случайно гибель предводителя в бою могла вызвать панику — как знак того, что боги или удача отвернулись от дружины. Бравирование же предводителя своей храбростью и способностью оставаться целым и невредимым воодушевляло войско.

В «народном» казачьем войске мистические воинские культы держались с особой силой. Даже в годы гражданской войны эти верования были широко распространены. Так, заговоренным считался командарм Первой Конной армии Семен Буденный. Получив один раз легкое ранение, он тщательно скрывал его от подчиненных.

Летом 1655 года казаки участвуют в походе на столицу ВКЛ Вильню. А осенью года Иван Золотаренко вновь двинул свой корпус под Старый Быхов, который так и не удалось взять год назад. А 17 октября наказной гетман Иван Золотаренко умер от пулевого ранения.

О том, как это произошло, существует несколько версий. В «Истории русов или малой России», составленной, по одной из версий, архиепископом Могилевским Георгием Конисским, это описывается следующим образом. Иван Золотаренко триумфально въезжал в Старый Быхов, как с колокольни прогремел выстрел, сразивший гетмана наповал. Казаки схватили стрелка, им оказался органист местного костела Томаш.

На допросе стрелок-органист признал — на покушение его подбили отцы-иезуиты, обещав за убийство тирана вечное загробное блаженство, а его детям — полный социальный пансион от иезуитского Ордена. Пуля, вынутая из тела «заговоренного» гетмана, оказалась серебряной и тоже заговоренной. Отлитая из ритуальной чаши, с надписями на латинском языке — только таким снарядом можно было поразить казачьего предводителя, в которого будто бы «вселился диавол».

Сегодня эту версию многие исследователи считают вымышленной, ссылаясь не недостоверность самой «Истории русов», написанной в XVIII-XIX столетии более с политическими целями.

Г. Конисский

В других хрониках описываются иные обстоятельства гибели Ивана Золотаренко. В «Летописи Самовидца» говорится следующее: «А Иван Золотаренко…подошел с войсками козацкими под Быхов Старый, и там оный в обложении держал, где на коню под час потребы оного на герцу пострелено ногу с з мушкета, от которой ноги и помер под Быховым». Герц в казачьей традиции — это поединок, как правило — на саблях, на который добровольцы вызывали противника перед началом сражения.

Схожую картину гибели гетмана Золотаренко во время «самоборства» описывает и гадячский полковник Григорий Грабянко.

Что произошло на самом деле под Старым Быховом — мы уже не узнаем. Но можно предположить, что обе версии, приводимые в источниках — по-своему соответствуют действительности. Дело в том, что иезуиты концептуально придерживались доктрины индивидуального террора и «тираноборства», если речь шла о врагах церкви. Орден организовывал покушения на французских королей — что там «черкасские» гетманы.

Дело могло обстоять следующим образом — под Старым Быховом для ненавистного казачьего предводителя была организована засада. Осажденные спровоцировали Золотаренко на поединок — вряд ли наказной гетман Северский сам стал гарцевать перед стенами, размахивая саблей и понося противника последними словами. Но, вызвав гетмана в поле, его, вопреки неписаному воинскому кодексу, просто подвели под выстрел снайпера. А из какого металла была отлита пуля — не важно. Главное, что калибр мушкета был 22 и более миллиметров, а пуля могла весить до 55 граммов. При тогдашнем развитии военной медицины такое ранение в конечность и его последствия вполне могли стать фатальным и без всяких заклинаний.

Запорожские казаки

Еще большей мистикой и ужасом сопровождались похороны Ивана Золотаренко. Тело его было доставлено на родину в Корсунь и выставлено для отпевания в церкви Николая Чудотворца. Но во время службы в деревянном храме внезапно начался страшный пожар: «Церковь загорелась, и вдруг и сказанный в церкви огонь оказался. Услышав о сем народ и видевши уже оный, вдруг бросился из церкви, которая была только о западных дверях одних, и так стеснялся во оных, что не можно им было всем продраться; огонь же усилившись, пожрал тут всех и церковь, где сгорело людей числом 432 человека, в том числе два брата священника».

Обгоревшее тело гетмана нашли на пожарище, после чего его родной брат Василий Золотаренко, полковник Нежинский, захоронил останки в церкви Рождества Христова, на деньги гетмана и построенной. Но по легенде, и эта церковь два раза загоралась во время погребения.

Конечно, все это могло быть случайностью — как и шальная пуля под Старым Быховом, так и нечаянный пожар в корсуньской церкви. А могло быть — и новой спланированной акцией недругов. Во-первых — возмездием за прежние жестокости Золотаренко. В «Кратком летоизобразительном знаменитых и памяти достойных случаев описании» прямо говорится о том, что церковь в Корсуни во время похорон Золотаренко «ляхи спалили». В отместку за то, что на Полесье он давил «детей лядских» лавками.

Во-вторых — целью тогдашней «ДРГ» при поджоге церкви и осквернении погребения могло быть прежде всего уничтожение харизмы «характерника». Гетман мог надолго превратиться в национального героя, а его род — стать особо популярным. Гибель же невинных людей при похоронах в глазах суеверного народа того времени как бы налагала проклятие на эту фамилию.

Именно в таком духе и велись проповеди в католических храмах после пожара в Корсуни. Легенда о похоронах Золотаренко в польской интерпретации вообще должна была леденить кровь. Согласно преданию, записанному в начале XVIII века, «Бог не простил казаку Золотаренко его убийства». Его труп поднимался из катафалка и снова ложился, стонал и вздыхал. Затем он воздел кверху руки, из которых обильно потекла кровь, и трижды крикнул: «Бегите! Ну давай же, летучий змей!» Все люди дрожали от страха, но смотрели на своего князя Хмельницкого. После того как Хмельницкий убежал из церкви, она загорелась. «И вот так Золотаренко принял похороны на огне, достойном своего дела» — заключалось в легенде.

Впрочем, все могло обойтись и без «диверсантов» — слух о пожаре могли просто распространять с целью дискредитации популярного казачьего лидера.

По результатам информационных войн того времени, или другим причинам, но родной брат Василий Золотаренко, также шурин Богдана Хмельницкого, так и не смог стать гетманом Украины. В 1663 году проходили гетманские выборы, получившие названия «Черной Рады». И тогда не обходилось без «черного пиара», манипуляций, подкупа и запугивания избирателей, а также внешнего вмешательства. Конкуренты писали доносы московскому царю, обвиняя друг друга в желании переметнуться на сторону «ляхов». В конечном итоге Золотаренко снял свою кандидатуру в пользу Якима Сомка. Но это ему не помогло — избранный гетманом с помощью московского войска и воевод Иван Брюховецкий казнил и Сомка, и Золотаренко. Но спустя пять лет сам Брюховецкий был жестко убит, будучи схваченным у Диканьки другим, правобережным гетманом Петром Дорошенко.

Такова была та бурная эпоха, исполненная авантюризма и самоотверженности, коварства и героизма, жесткой тирании — и извечной борьбы за свободу.