«До газовых камер один шаг». История могилевчанки, которую уволили из театра за «политику»
Из Могилевского драмтеатра уволили заведующую литературно-драматургической части Ольгу Семченко. 33-летнюю женщину не единожды наказывали за участие в протестных акциях. Вместе с коллегами она добивалась восстановления уволенного во время протестов директора театра Андрея Новикова. С ним расторгли контракт.
С самой же Ольгой Семченко прекратили рабочие отношения «за невыполнение без важных причин трудовых обязанностей». Бывшая сотрудница театра утверждает, что ее обвиняли в том, что она занималась политикой.
Об Ольге Семченко. Кратко
- Родилась в райцентре Климовичи, что на Могилевщине. Школу закончила на «отлично».
- В Могилевском университете имени Кулешова выучилась на журналиста.
- Работала в чаусской и могилевской районках, а также редактором в Могилевском центре народного творчества.
- В Могилевский драматический театр устроилась в 2015 году. Работала в нем реквизитором, литературным редактором и заведующей литературно-драматургической части.
- За участие в протестных акциях на нее составили 5 протоколов, в изоляторе пробыла в общей сложности 10 дней.
«Белорусский язык — это пропуск в интеллигентскую среду»
Во время учебы в университете Ольга Семченко открывала реалии, с которыми сталкивались инакомыслящие. Для 17-летней девушки они не были неожиданными, так как еще школьницей, читая «серьезную диссидентскую литературу», она допускала мысли, что в стране «что-то не так». От преподавателя Павла Усова, который потом уехал в Польшу и стал политологом, Ольга узнала о репрессиях, которые в начале 2000-х пока были только единичными. Потом собственными глазами увидела, как на митингах оппозиции хватали участников.
Школьница Ольга Семченко (слева) с подругой
На первом курсе под влиянием еще одного преподавателя, Сергея Украинки, она решила в быту говорить только по-белорусски. Ольга говорит, что решила стать белорусскоязычной после лекции о журналистике в Японии и Германии. Она не могла себе представить до этого, «как можно по-белорусски рассказывать о Японии». Девушка стала покупать газеты «Народная воля», «Наша ніва»,»Новинки«.
«Усов и Украинка были для меня как глоток свежего воздуха, — вспоминает она. — На их примере убеждалась, что не только иначе можно мыслить, но и жить».
Ольга говорит, что перейти на белорусский язык для нее не было сложно, так как в школе училась в «экспериментальном белорусском классе». Мать к решению дочери отнеслась с пониманием. Друзья сначала посмеивались, но «скорее от неожиданности». В родных Климовичах девушке прозвали «Патриот».
«Белорусский язык — это пропуск в интеллигентскую среду, — отмечает собеседник. — Но и здесь все, как и в жизни: встречают по языку, проводят по уму»
Обвиняли, что занимается политикой, «разлагает коллектив»
Ольга Семченко говорит, что после университета два года отработала в Чаусской районке и все это время выписывала для нее независимые медиа. В Могилеве к театру работала редактором методического центра народного творчества. Считает, что ей повезло увидеть государственную систему изнутри, не став ее частью.
В Могилевский драматический театр шесть лет назад Ольгу взяли реквизитором. Она признается, что эти обязанности были непривычными и утомляли. Ей же хотелось писать, поэтому ушла в местную районку «Приднепровская нива», но ненадолго. Через два месяца тогдашний директор Андрей Новиков попросил вернуться. В должности литературного редактора она занималась организационными вопросами, рекламой, отвечала за связь с общественностью и редактировала тексты. Последние три года работала еще и заведующей литературно-драматургической части театра.
Ольга Семченко на фоне Могилевского драматического театра
Ольга утверждает, что руководство к ее работе не имело претензий. Про театр много писали, а телевизионщики снимали передачи. Находиться в творческом коллективе ей нравилось. Ситуация изменилась, когда с Андреем Новиковым расторгли контракт.
Семченко была среди тех, кто пытался вернуть в театр уволенного директора. С коллегами в его защиту писала обращения, составляла петиции, так как считала это своим общественным и человеческим долгом. По ее словам, на письма с подписями сотен горожан приходили отписки. За два дня до увольнения она разместила критический комментарий на своих страницах в социальных сетях, а также прислала его вместе с письмами поддержки Новикова от театральных коллективов и международных ассоциаций в Министерство культуры. Руководство попросило ее уволиться «по собственному желанию», но Ольга отказалась.
18 февраля с ней прекратили трудовые отношения «за невыполнение без важных причин трудовых обязанностей». На тот момент она имела три дисциплинарных взыскания, наложенных за последнее время. Они и дали администрации повод для увольнения сотрудницы. По словам Семченко, во время профилактических бесед ее обвиняли в том, что занимается политикой «разлагает коллектив» и «оскорбляет своими выступлениями театр».
«Может, проще было бы согласиться на увольнение, — рассуждает она. — И не было бы тогда постыдной записи в трудовой книжке. Меня давно хотели убрать, и это было вопросом времени. Последний мой пост ускорил увольнение, но я ни о чем не жалею. Я делала то, что подсказывали мне сердце, совесть и разум».
«Чтобы театр не превратился в государственную контору, которая будет только выполнять приказы»
23 февраля Ольга уехала из служебной квартиры и забрала из театра несколько пакетов своих вещей, выставленных в коридор около вахтера.
Бывшая сотрудница говорит, что у нее остались хорошие отношения с коллегами, которые приглашают в театр гостьей, но она не уверена, что руководство этому обрадуется.
Ольга Семченко на протестной акции показывает белорусские танцы
«За годы сжилась с труппой и, как пришлось прощаться, то поняла, что теряю, — говорит собеседница. — Уход из театра — словно прощание с любимым человеком. Такой сильный психоэмоциональный удар».
По словам Ольги, с увольнением Новикова атмосфера в театре изменилась. Ранее в нем были «демократические порядки с творческой атмосферой, характерной для культурного учреждения».
Новое же руководство начало «закручивать гайки», произошло немало кадровых перестановок. Она беспокоится, чтобы театр «не превратился в государственную контору, которая будет только выполнять приказы». По ее мнению, в таком случае художественным уровнем он станет самодеятельным, а коллектив разбежится.
«У меня болит сердце, что я не успела начать рекламную кампанию новой постановки „Калигула“ —продолжает она. — Это сложный спектакль с сильным гуманистическим, философским мессиджем зрителю».
«Пути назад уже нет»
Ольга — участница прошлогодних протестов. Она испытала нравы милиции, побыла обвиняемой в судах и посидела 10 суток в местном изоляторе. В одном из протоколов было отмечено: Семченко шла в колонне людей, не согласных с результатами выборов, с предметами, похожими на свистелку и погремушку, издававшими звуки.
Ольга Семченко (в стилизованном народном костюме на «протестном хороводе»
Об освобождении Семченко без наказания в прокуратуру и суд обращались актеры театра, которые доказывали, что ее отсутствие на работе препятствует связям с иностранными партнерами, а также рекламированию постановок.
Ольга признается: до 2020 года не думала, что митингами и шествиями можно что-то изменить. Считала, что такие протесты приведут только к репрессиям. Возмущение ситуацией в стране скрывала внутри себя.
В прошлом году же, как и тысячи белорусов, вынесла недовольство государственной политикой на улицу. Ходила с флагом, выкрикивала лозунги и удивлялась количеству могилевчан, несогласных с режимом. Ольга говорит, что в августе-сентябре была атмосфера праздника и все были солидарны. О репрессиях «не думалось».
«О том в принципе не стоит думать, потому что это демотивирует, — отмечает она, — пути назад уже нет. С нашим существованием власть не смирится. Нас всех пересчитали по головам, и дальше с нами будут „работать“. Если бы протест для нее не был настолько важен, то нас бы не сажали».
После суда за протест
Ранее Ольга читала о милиции в газетах и думала, что в публикациях сгущают краски о методах ее деятельности. Когда столкнулась с нею сама, убедилась: нынешние правоохранительные органы «несправедливы и античеловеческие» и требуют «серьезной гуманизации».
Собеседницу поразило, как издевательски, не по-человечески обращаются с женщинами, которых задерживали за пьянку или семейные скандалы. Саму Ольгу последний раз забирали в милицию в день открытия Всебелорусского народного собрания. В отделе показывали в воспитательных целях «пропагандистское видео» о людях асоциального поведения. Эти ленты бывшую сотрудницу театра возмутили. По словам женщины, лица героев не были заретушированы, и она сомневается, чтобы у них брали разрешение на съемку. Свое недовольство не смогла сдержать.
«Это просто ужас. Так не может быть в цивилизованном обществе. Там нет человеческого отношения ни к кому в принципе, — говорит Ольга об увиденном кино в милиции. — От таких видео до газовых камер один шаг. Это гуманитарная катастрофа. Они не чувствуют градуса антигуманизма. Если человек туда не попадает, то не подозревает, что такое может быть вообще».
«Возвращаюсь к корням уже в сознательном возрасте»
О своем будущем Ольга Семченко говорит с неохотой, так как «планировать в этой стране невозможно, так как неизвестно, останемся ли мы на свободе».
Пока она на распутье. Искать работу для выживания не хочет. Надеется, что «скоро разберется с бытовыми проблемами и пойдет дальше».
«Слава Богу, у меня есть общественно-культурная деятельность: популяризация народных танцев и пения. Это бесконечное поле для вложения сил и обучения», — говорит она.
Кружок любителей народных танцев дает мастер-класс желающим
Собеседница говорит, что в фольклорной деятельности она в начале пути. Несколько раз со студенческим этнографическим обществом ездила в экспедиции. Сожалеет, что в юности этим не интересовалась, ведь ее бабушки пели и знали заговоры.
«Сейчас я возвращаюсь к своим корням уже в сознательном возрасте», — отмечает она.
Петь Ольга раньше решалась только сама себе, но позже присоединилась к группе девушек. До коронавируса и политических репрессий они собирались часто в разных местах города на песнопения, но вынужденно приостановила такую практику. Ольга говорит, что песни помогли ей адаптироваться в неволе. В камере и «обезьянне» она пела.
Танцами увлеклась два года назад. Они помогли ей наладить отношения с людьми после личного кризиса. Сейчас Ольга возглавляет клуб любителей народных танцев, который проводит мастер-классы для желающих учиться им.
